Последняя схватка
Шрифт:
И Кончини быстро вернулся в зал, где занял свое место возле королевы-регентши.
Заранее зевая от скуки, Роктай и Лувиньяк приготовились томиться на посту в передней.
Роспиньяк с Лонгвалем и Эйно устремились к особняку Кончини. Там Роспиньяк быстро созвал своих людей и предупредил Стокко, у которого всегда было под рукой достаточно бандитов с большой дороги, за деньги готовых на все. Услугами этих головорезов пользовались то Кончини, то Леонора. Стокко мигом собрал человек двадцать и отправился с ними на указанное место.
А Роспиньяк в это время вел солдат на
Капитан вовремя вспомнил, что почти напротив входа в Лувр начинается улица Пти-Бурбон. Она вливается в улицу Пули, потом сворачивает направо и под тем же именем Пти-Бурбон доходит до набережной Эколь. И это еще не все. Почти рядом с тем местом, где Пти-Бурбон меняла название на Пули, начинается улица Фоссе-Сен-Жермен. Пардальян и Вальвер — люди, на которых охотились головорезы Кончини, — вполне могли двинуться из Лувра к улице Пти-Бурбон. По ней они шли бы до набережной Эколь или попали бы на улицу Пули, миновав все засады и заслоны. А если бы граф и шевалье направились к улице Фоссе-Сен-Жермен, это было бы для них еще лучше, потому что по ней они могли бы выбраться на улицу Сен-Дени,
Роспиньяк прикинул все это в уме. И исправил оплошность Кончини, поставив около улочки Пти-Бурбон двух молодцов, которые должны были подать сигнал, если бы заметили, что добыча ускользает именно этим путем.
Минут за пятнадцать Роспиньяк устроил потрясающую западню, из которой не вырвался бы и сказочный великан, не говоря уже о двух простых смертных, которых звали Пардальян и Вальвер.
Убедившись, что все в порядке, охваченный кровожадной радостью Роспиньяк вернулся в Лувр и поспешил в тронный зал, чтобы доложить хозяину об исполнении приказа. Случаю было угодно, чтобы Роспиньяк вошел именно через ту дверь, возле которой переминался с ноги на ногу Одэ де Вальвер, с нетерпением ожидая, когда же закончится разговор между Пардальяном к королем.
Настроение у Вальвера было прескверным: он так и не увидел свою любимую Флоранс, а ведь только за этим граф и явился в Лувр.
Ему так хотелось встретиться с ней, что, когда он собирался во дворец, эта надежда незаметно переросла в уверенность: да, черт побери, он увидит Флоранс к поговорит с ней. Если бы Одэ хоть немного подумал, то сразу понял бы, что для таких надежд нет никаких оснований. Не требовалось большого ума, чтобы сообразить: королева, а если не ока, так семейство Кончини будет держать Флоранс взаперти и позаботится, чтобы никто не пронюхал, где она находится.
Да, если бы Одэ пораскинул мозгами, ему давно все стало бы ясно и он нее был бы так жестоко обманут своих ожиданиях и не погрузился бы сейчас в пучину мрачного отчаяния. Вот только где это видано, чтобы влюбленные рассуждали здраво? Вальвер же не только не рассуждал, ко еще и распалял себя призрачными надеждами. Тем ужаснее оказалось разочарование.
В довершение всего старый друг Вальвера Пардальян беседовал с королем. А шевалье был единственным человеком в этой
Однако Вальвер взял себя в руки, рассчитывая, что шевалье быстро освободится. И восторженно приветствовал короля, о чем мы уже знаем. Милостивое внимание монарха несколько утешило Одэ. Но, к несчастью, аудиенция, которую Людовик XIII на глазах у всего двора дал Пардальяну, изрядно затянулась. Вальвер снова помрачнел и постепенно впал в беспросветное отчаяние. Внутри у графа все клокотало, ему необходимо было выплеснуть свои чувства…
И тут вошел Роспиньяк. Погруженный в сладостные мечты о предстоящей расправе, он просто не заметил Вальвера, А вот тот-то его не упустил, Одэ забыл обо всем на свете — о своем горе, о том, где он находится и кто его окружает… Граф не думал больше— ни о короле, ни о Пардальяне. В мозгу Вальвера крутилась одна мысль.
«Черт возьми, этот негодяй очень кстати… Вот на нем-то я и отыграюсь!»
Не долго думая Одэ сорвался с места и вихрем подлетел к капитану маршальской гвардии. Два прыжка — и Вальвер преградил дорогу Роспиньяку; тому пришлось остановиться.
— Эй, Роспиньяк, куда торопишься? — гаркнул молодой граф. — Да ты просто сияешь от радости! Сразу видно, что напакостил! Ты ведь большой мастак по этой части, а?
— Вы с ума сошли! — аж подпрыгнул Роспиньяк. — Это вам не улица! Вы что, забыли, где находитесь?
На них стали обращать внимание. Роспиньяк побледнел от ярости и до крови закусил губу. Он ответил Вальверу свистящим шепотом, надеясь, что и противник заговорит потише.
Роспиньяк попытался проскользнуть мимо Одэ, чтобы избежать драки в присутствии короля, но Вальвер крепко ухватил капитана за плечо и закричал еще громче:
— Я-то ничего не забыл! А вот ты. похоже, запамятовал, что негодяям вроде тебя здесь не место! Я тебя не пущу! Я просто вышвырну тебя отсюда, как вышвыривают негодного лакея.
На этот раз слова Вальвера услышали все, Даже король, который, как мы уже видели, повернулся в ту сторону, откуда доносился шум.
Людовик сразу узнал Роспиньяка, которому никак не удавалось сбросить с плеча тяжелую руку Одэ, В глазах у венценосного подростка вспыхнули недобрые огоньки, и он немедленно перевел взор на маршала д'Анкра.
Пардальян тоже быстро разглядел споривших мужчин. Он слегка нахмурился. Сразу оценив, к каким последствиям может привести безумная выходка Вальвера, шевалье подумал:
«Какое счастье, что я здесь и что король нуждается во мне. Иначе этот сумасшедший бы погиб… Юный король не посмел бы оградить его от мести флорентийца».
— Это ведь один из дворян монсеньора д'Анкра позволяет обращаться с собой таким образом? — спросил Людовик XIII с деланным безразличием.
Приближенные короля были рядом. И Люинь, злорадно улыбаясь, ответил Его Величеству:
— Это — начальник маршальской охраны, сир. Да на нем просто лица нет! Ну и Роспиньяк!
— Вы только посмотрите на маркиза д'Анкра! Он позеленел от злости!