Последняя тайна Консорциума. Том 3
Шрифт:
Я дома, разобрался со всем и со всеми. Окончательно. Вот буквально только что. Лежу плюю в потолок. Даже на работу теперь не надо — ушел, гордо хлопнув дверью. Так что я больше не коп. Еще сам не привык.
Кстати, пока не забыл: есть у меня подозрение, что в открытый космос придётся лазить еще не раз и не два. Так что хочу прикупить себе скафандр. Только нормальный, а не то аварийное безобразие. Но я в них ни черта не понимаю. По-хорошему надо еще какие-нибудь ускоренные курсы для чайников пройти хотя бы. Может, у вас на станции
Хотя знаешь — в любом случае напиши. Буду ждать."
Перечитал раза три — всё-таки это не обычный обмен однострочными репликами в мессенджере, длинные письма еще писать уметь надо. И нажал «отправить».
* * *
За следующие три дня Виктор отмыл всю квартиру, перестирал всё что стиралось и выспался на полную катушку. Даже купил хорошего кофе — опять растворимого, но в этот раз поприличнее, за банку просили бешеные деньги. Заварил, осторожно попробовал… и понял, что этому сорту нужно название. Предыдущий был «гадостью» и никак иначе, тогда этот… Виктор снова отпил из кружки и торжественно изрёк в пространство:
— «Нектар богов». Не меньше.
Если подпереть телефон будильником, можно смотреть на нём новости как в телевизоре. Гнали политоту местного значения пополам со светской хроникой. И то, и другое у Виктора проходило под заголовком «да блин, кто эти люди вообще?». Решил пройтись по подпискам, вдруг там Юми чего нарисовала. Но первой в ленте высветилась… Дженнифер. Виктор недовольно поморщился. Однако этот позор журналистики надо бы держать под наблюдением еще некоторое время.
Репортаж назывался «Шок!!! Консорциум и нелюди — невероятные тайны исчезнувших цивилизаций! Власти скрывали это от вас! Знаменитый ученый раскрывает тайны!»
— Дженнифер, прости что не верил в тебя, — пробормотал Виктор. — Прости, что плохо думал о твоих способностях и преуменьшал твой талант… Всё-таки тебе нет равных… в пробитии днища. Неужели до конспирологии докатилась, позорище?
На заставке, естественно, была сама Дженнифер. Опять серьги огромными кольцами, черный лифчик под полупрозрачную белую блузку и… кобура. Хотя и пустая.
«Хоть бы сбрую сняла, позорище!» — мрачно подумал Виктор. — «С уважаемым человеком разговариваешь. Наверное».
Худо-бедно перемотал на то место, где журналистка представляла собеседника. Итак, профессор Морозов, доктор исторических наук, «крупнейший специалист Союза про Консорциуму и нелюдям». В годах, седой, борода идеально подстрижена, очков нет. Холодные, цепкие, проницательные глаза. Костюм с иголочки, явно за бешеные деньги.
Возможно, действительно серьезный ученый — Союз своим умникам очень хорошо платит.
Виктор перемотал видео примерно в середину, как раз не реплику профессора.
— … были уникальным, непонятным, закрытым сообществом, — вещал Морозов. — Мы ведь почти ничего о них не знаем…
— У них было по четыре руки, — встряла Дженнифер.
— Позвольте я закончу мысль, — поморщился профессор и погрозил журналистке пальцем.
Что-то в этом жесте Виктору
— Итак, на чем я остановился? — продолжил Морозов. — Уникальное, непонятное, закрытое сообщество. Но правда в том, что и Консорциум был таким же. Что мы о нём знаем?
Тут Дженнифер хватило ума понять, что вопрос риторический.
— Одна из первых колоний человечества, по стечению обстоятельств оказавшаяся в системе, некогда освоенной… нелюдьми. В колонии сформировалось уникальное общество. Но что было результатом естественной эволюции общества, а что — влиянием их находок? Экипаж первых колонизационных транспортов формировался в основном из людей, живших в однотипной общественной формации — светской, постиндустриальной, либерально-демократической. Но когда я изучал Консорциум — а я, как вы знаете, защитил по нему докторскую диссертацию — то столкнулся с многочисленными свидетельствами догматизма и почти религиозной одержимости.
«Не грузи её умными словами» — мысленно усмехнулся Виктор и взял телефон в руки, чтобы удобнее смотреть.
— Маяки? — спросила Дженнифер.
— Это вершина айсберга, — ответил Морозов. — Это то, что мы знаем, в чем уверены, что не подвергаем сомнению. Что написано в учебниках. Но что мы не знаем?
Он сплел пальцы и посмотрел на собеседницу. Виктор остановил кадр и увеличил на экране руки профессора. Точно! Этот старый хрен — в перчатках. Добротных белых перчатках, без швов, явно из какой-то синтетики. На интервью. Зачем?
Виктор перемотал чуть вперед.
— … раньше все это было очень узкой темой, в полной мере известной, понятной и интересной лишь узкому кругу специалистов, таких как я, — продолжал Морозов. — Остальным хватало тех крох, что написаны в учебниках.
— Вы считаете, что учебники искажают историю? — снова встряла Дженнифер.
— Тут нужно отметить, — слегка нервно ответил Морозов, — что мы с вами говорим о разных учебниках. Я много преподавал, но в Союзе, и с образованием в Федерации знаком недостаточно хорошо. Тем не менее, в учебниках, особенно школьных, есть одна общая черта — они содержат общепринятый, бесспорный, поддержанный официальной наукой набор фактов, которые складываются в четкую систему и служат формированию минимально приемлемого уровня культуры, эрудиции и понимания окружающего мира. Например, что планеты вращаются вокруг звезд, а не наоборот. Поэтому везде написано — Консорциум изобрел гиперпространственные маяки. И всё. Для неспециалиста этого было достаточно. До недавнего времени.
Морозов замолчал. Дженнифер ёрзала на месте — явно хотела встрять, но сообразила, что профессор этого не любит. Однако в этот раз пауза очевидно предназначалась для комментария. Секунд через пять — Виктор специально засёк — до журналистки дошло.
— До сенсационного расследования о незаконной торговле артефактами, — радостно выдала она.
— Именно. Это был… несравненный журналистский успех, — Морозов с явным усилием выдавил комплимент. — К тому же исключительно прискорбно, когда настолько богатые археологические находки достаются неучам, коммерсантам и авантюристам. Однако ваш репортаж мог открыть настоящий ящик Пандоры.