Последняя тайна Консорциума. Том 3
Шрифт:
«Файл зашифрован» — заявил ноутбук. — «Необходим ключ дешифровки».
«Верхние» руки медленно поднялись с клавиатуры и откинули капюшон. Странный человек был лыс как коленка, лицо казалось уставшим. И еще он сидел с закрытыми глазами. Веки дрожали, он едва заметно качал головой и изредка морщился. Потом вдруг замотал головой, потер переносицу и одной из нижних рук, не глядя, отбил на клавиатуре длиннющую — в несколько строк — последовательность букв и цифр.
«Ключ принят» — ответил ноутбук. — «Декодирую файл».
Несколько минут прошло в тишине, без малейшего движения. Только ноутбук иногда менял цифры в уголке экрана — напоминал,
«Выполнено» — заявил ноутбук. — «Получен видеофайл. Воспроизвести?»
Нижняя правая рука потянулась к клавиатуре, задрожала и предательски дернулась. Пришлось ловить её верхней правой. И потом верхней левой всё-таки жать на кнопку.
Экран посветлел, и на нем появилась ослепительно красивая девушка. Она сидела в плетеном кресле, длинные белые волосы падали на плечи, легкое платье подчеркивало безупречную фигуру, а за спиной, в распахнутом окне виднелся осенний лес. Оранжевые листья кружились на ветру, яркие лучи солнца прорывались сквозь ветви…
Девушка подняла глаза, посмотрела прямо в камеру и тихо сказала:
— Здравствуй, Вольфрам.
Он остановил видео, медленно погладил пальцем по экрану, напротив её щеки. И ответил:
— Здравствуй, Марго…
Понадобилось минут двадцать, чтобы осмелиться снять видео с паузы.
— Я записываю это сообщение потому что… потому что боюсь, — начала Марго. — Боюсь, что опять всё повторится, мы с тобой разойдёмся во взглядах и… расстанемся. И всё будет серьезнее, чем в прошлый раз. Серьезнее и… неотвратимее. В прошлом ты много раз ставил на кон все, что имел и чего достиг, только чтобы спасти меня. Считал, что я делаю… глупые ошибки. Глупые и опасные. Был непреклонен в этом. Но все равно каждый раз спасал меня. Да что там говорить, моё первое в жизни воспоминание — это как ты держишь меня на руках. Как ты сказал тогда? «Дыши, просто дыши?..»
— «…если можешь — значит, будешь жить», — еле слышно закончил Вольфрам.
— Помню, как ты вывез меня в зимний сад, — продолжала Марго. — Прямо на больничной койке. Раскидав персонал и охрану. Потому что верил, что прав, что знаешь как лучше.
Она грустно улыбнулась. Вольфрам остановил видео и на несколько минут погрузился в воспоминания. Длинный коридор, больничная каталка, двустворчатые двери, охрана, которая орёт, что «не положено» и хватается за пистолеты… А потом — зимний сад, кругом цветы, а сверху — ослепительное солнце, пусть даже и сквозь стекло. Марго тянет вверх тонкую, бледную, опутанную трубками руку… и впервые в жизни улыбается.
Он рывком снял видео с паузы.
— И вот опять, — продолжила девушка. — Ты знаешь как лучше, а я с тобой не согласна. В этом вся наша с тобой история. Не удивительно, что именно на этом всё… заканчивается.
Она вздрогнула, изображение на экране поплыло цветными квадратами… и резко изменилась. Плетеное кресло стало противоперегрузочным, легкое платье — скафандром, а вместо осеннего леса судорожно мигала аварийная сигнализация. Всего на мгновение — потом картинка снова зарябила и вернулась.
— Да, — продолжила Марго. — Похоже, всё заканчивается. И в это раз не только для нас — для всех. Хочется сказать, что я предупреждала… но нет. Я не
Изображение снова дёрнулось, и беседка в осеннем лесу на пару секунд сменилась рубкой космического корабля. Летали мелкие осколки, бешено мигало аварийное освещение, отсек затягивало дымом. Марго всегда неплохо обращалась с внешними устройствами, но в этот раз синтез изображения давался ей тяжело. Будто из последних сил. И снова — полсекунды ряби и возврат в осенний лес.
Марго устало потерла виски, и продолжила:
— У нас осталось совсем мало времени… — она явно заговорила быстрее. — Даже не знаю, столько всего хотела сказать… Вольфрам, я всю свою жизнь шла против течения. За это меня клеймили предателем, отступницей, чуть ли не еретичкой. Даже когда ты вытаскивал меня из-под трибунала, я говорила правильные слова, но в глубине души никогда им не верила. Считала, что права и делаю благое дело. А ты знал, но делал вид что веришь мне.
— Но однажды сказал все как есть… — пробормотал Вольфрам.
— Но однажды сказал все как есть, — вздохнула Марго. — Что те, ради кого я стараюсь, кого пытаюсь… облагодетельствовать, кому хочу лучшего будущего, никогда не скажут мне спасибо. Никогда не оценят. И все будет зря. А потому надо думать о себе, хотя бы иногда. И в тот раз ты… бессовестно мне лгал. Потому что сам остался верен своему долгу, верен присяге, до конца. Но я… я поверила тебе.
«Я никогда не умел подбирать слова», — мрачно подумал Вольфрам.
— И я стала… думать о своем будущем, — продолжила Марго. — О нашем будущем. Я сомневалась, что ты примешь мои новые идеи, но в глубине души страстно этого желала. Надеялась, что ты будешь со мной и поддержишь меня. Увы, до тех пор приходилось прятать всё, что я делала. Даже от тебя. Пойти на сделку с мелкими, недостойными людьми. Дать им то, что они никогда не должны были получить.
«Эх, глупышка», — подумал Вольфрам. — «Опять за старое? И когда ж я проморгал твою очередную глупую затею?..» Некоторые из «сторонних проектов» Маргариты были весьма опасны в плохих руках. Увы, случалось всякое.
— Что хуже всего, — продолжала Марго. — Я не могла все контролировать как привыкла. Из-за конспирации. Пришлось… пустить все практически на самотёк. И получилось то что получилось, я сама была немного в шоке…
Изображение вдруг затряслось, и снова переключилось на рубку корабля. Свистел воздух, дым утягивало в пробоины в стенах, на скафандре Марго появилось несколько прорех. Одну, на животе, она зажимала рукой. Алые капли прорывались между пальцев, взлетали в невесомость, а потом вихрем уносились за борт вместе с воздухом и дымом. Камеру снова тряхнуло, с потолка посыпались искры, шальной осколок ударил по шлему, оставив трещину на забрале.
Потом изображение зарябило, и вернулось в беседку в осеннем лесу. Марго теперь выглядела бледной и держала одну руку на животе. Но в остальном ничего не выдавало ужаса, творившегося в рубке.
— Времени… совсем не осталось, — тихо сказала девушка. — Уже… совсем. Поэтому я не успею ничего объяснить. Но если кто из нас и выживет, то это будешь ты. И я оставлю… подарок для тебя. Найди его. Хочу чтобы это было у тебя, даже если ты не одобришь. Прояви… гибкость, как ты всегда делал ради меня. И со временем всё поймешь. Ведь я больше ничего не могу тебе дать. Подарок… ждет в «спецхранилище номер восемь», туда врагам ходу нет. Прикрепляю к файлу… всё, что тебе будет необходимо. Найди его!