Последняя тайна Консорциума. Том 4
Шрифт:
— А что будет? — заинтересовался Виктор.
— Ну ты же сам все время говорил, что у меня телефон в кармане, — подмигнула кошка. — Я и провела небольшое исследование. У этой группы очень хорошие медляки. Баллады практически, на два голоса. И вот за это как раз их и любят. А весь этот скоростной тяжеляк с ревом, который они думают что играют — это так себе…
Виктор с Иолантой подошли к парапету и встали рядом с кошкой. Внизу, на сцене, вдруг изменилось освещение, музыканты заиграли медленнее, готическая девица в обтягивающем кожаном костюме перестала скакать по сцене, и даже волосатый мужик в шипах и цепях больше не орал и не тряс головой. Чинно встали лицом друг к другу и затянули неплохую, в общем-то, мелодичную песню о любви и расставании. Кошка тихонько покачивалась в такт музыке. Люди в зале
— И много у них такого?
— Одна — две песни на альбом, — шепнула в ответ Катя.
— Мало. Не тем занимаются.
— Я думал, ты слушала классическую музыку, — удивился Виктор. — Вращалась в обществе богатых и знаменитых.
— Я слушала музыку для снобов с деньгами, — ответила девушка. — Годного там немного, на самом деле.
— Редкие вещи так приятно находить, — заметила кошка.
— Говоришь сейчас как один мой знакомый, — вздохнула Иоланта.
— Не совсем удачная аналогия, — заметил Виктор. — В нашем случае редкость можно и организовать. Катя, есть такая шутка, "акустический концерт". Поговори с Вольфрамом — он, как совладелец клуба, может попробовать это устроить.
— Поддерживаю, — улыбнулась Иоланта. — И даже приду.
— Все придём, — кивнул Виктор. — Сами все устроим, и придём. Обязательно.
Глава 23
У Юми было две разновидности распорядка дня. Вариант первый — она рулит кораблем, и в промежутке между коррекциями траектории умудряется рисовать. Это трудно — когда делаешь сразу два дела, не можешь полностью сосредоточиться ни на одном. Вариант второй — заказов нет, корабль стоит, Юми прокрастинирует. В переводе на человеческий язык — так сильно думает, чем заняться, что в итоге не делает ничего. Либо ничего, либо все подряд и нервы по этому поводу. Одно слово — творческая личность.
Но в этом рейсе даже порисовать не получилось. Везла груз на "Звездный-2" — баржу, с которой добывают редкие металлы из астероидов. И еще на подходе пришло сообщение — "готовь отсеки". Оказалось, у них там случилась какая-то авария. Опять. И четыре человека пострадали. А в невесомости серьезные раны заживают плохо, даже с самой современной медициной — человеческое тело рассчитано на хоть какую-то силу тяжести. Значит пострадавших на барже не вылечат, и более того — им будет хуже с каждым часом. Счет не прямо на секунды, но все серьезно.
И Юми включилась в работу. Подготовила все свободные каюты, развернула "медотсек". Потом стояла подгоняла рабочих на разгрузке — в невесомости любая работа проходит медленнее. Приняла на борт пострадавших — и по газам, домой на Хаб-3.
Юми и раньше приходилось работать скорой помощью. Когда-то давно, еще до её рождения, изменились какие-то нормы в законах, и вахтовым поселкам на задворках системы разрешили не держать свой корабль в готовности. Нормы по автономности выполняешь — и всё, ты "долговременное поселение". Даже если что-то пойдет не так — к тебе успеют прилететь. И конечно все сразу кинулись эти нормы выполнять, корабль-то — дорогое удовольствие. Справедливости ради, обычно все работало хорошо — все равно постоянно кто-то куда-то летает, подвезти человека обратно до Хаба-3 вообще не проблема. Вот Юми и подвозила. Обычно эти пассажиры не доставляли проблем — или спали, или не просыхали, или все сразу. Чемпионом пока был один шахтер со сломанными ногами — он регулярно просил выключить тягу, по невесомости долетал до сортира, садился на унитаз и просил включить тягу обратно. Космическим туалетом можно пользоваться когда угодно, но без силы тяжести мужик нужду справлять отказывался, потому что "боялся сидеть верхом на пылесосе". Первый раз было смешно, но потом задолбал. Благо обратно на Хаб-3 "распрыжкой" лететь обычно не больше двух суток.
А в этот раз, видимо, все было серьезно. Один ходячий, один условно ходячий — "летающий" — и двое лежачих. Хорошо хоть доктора дали в качестве сопровождающего. Он сразу развил бурную деятельность.
На "Звездном-2" была приличная станция дальней связи, и Юми попросила отправить письмо — дескать, уже зафрахтована на следующий рейс, и надо связаться с заказчиком. Ей грозила еще и гора бумажной работы. Основной груз был для Вольфрама. Но потом кто-то — скорее всего Виктор — решил, что пустой трюм возить невыгодно, и надо набить его любым попутным грузом. Даже самая дешевая дешевка все равно лучше, чем гонять порожняк. И насочинял тридцать семь позиций. И все это сейчас лежало на Хабе-3. Ну почти все. Кое-что еще летело, в том числе из других систем. И все должно было собраться в кучу аккурат к моменту прилета "Кицунэ". А теперь из-за задержки придется раскошеливаться — место на складе не бесплатное, а уж герметичный объем на космической станции — тем более. И по тридцати семи позициям разные договоры и разные условия. И под рукой нет Виктора, который мог бы разгрести этот завал и обеспечить спокойствие, уверенность в завтрашнем дне и регулярную, чтоб её, половую жизнь.
Так что Юми за весь рейс толком не притронулась к планшету. Аккуратно выруливала из пояса астероидов, потом прыгала, потом доктор попросил паузу с нормальной силой тяжести, и пришлось нацелить "Кицунэ" куда-то туда и просто дать тягу часов на восемь. Доктор, к слову, зашивался — не спал вообще. Юми по камерам видела, как он бегает из одной каюты в другую. Но помощи не просил.
Наконец прыгнули второй раз. И, как только навигация восстановилась, Юми нацелила корабль на "Хаб-3". Домой.
***
— Хаб-3-Подход, ответьте "Кицунэ"! Входим в вашу зону, сектор шесть, удаление два и три десятых мегаметра, тяга ноль три.
— Видим вас, "Кицунэ". Опознаны, ведем радаром. Проверьте включение ответчика и ходовых огней. Даталинк — канал девять два альфа.
— Ответчик и огни включены, линк девять два альфа для "Кицунэ", — заученно оттараторила Юми.
Канал даталинка, к слову, не менялся уже минимум год. У Юми все было заранее настроено, и "Кицунэ" получала от диспетчерского компьютера на станции все команды на маневрирование, а также информацию о соседних кораблях. Даже о тех, которые её собственный радар прекрасно видел. И вот как раз прислали первый маневр. Все стандартно, особенно для порожняка — в загруженных портах легкие корабли довольно лихо заходят на стыковку, это экономит время. Но у "Кицунэ" в этот раз был ограничитель в виде медицинского работника и четырех раненых на койках.
— Хаб-3-Подход, "Кицунэ" на связи, маневр исполнить не могу! Ограничения по маневрированию.
— "Кицунэ", поясните. Технические проблемы?
— Медицинская эвакуация! — выпалила Юми. — Сближаюсь прежним курсом, прошу стыковку вне очереди.
Вообще-то диспетчер обычно в курсе, их предупреждают о подобных вещах. Скорее всего, опять сменились, а по смене ничего не передали. Раздолбаи! Наконец пошли нормальные команды по даталинку. Ну то есть почти нормальные — корабль заводили на стыковку с постоянным ускорением, но по широкой дуге. Опять кто-то где-то не успевает, такое случается. Тяга выросла до 0,5G — ровно столько же, сколько на Хабе-3 — и корабль уже подлетал к гигантскому астероиду по касательной. Астероид заметно вращался — так создавали силу тяжести, своей гравитации даже у такого огромного камня практически не было. А потому стыковка к вращающемуся объекту превращалась в довольно сложный маневр.
Впереди было огромное ущелье, залитое светом. Оно опоясывало астероид по кругу, и к стенам причаливали корабли, размером от крохотной яхты до газовоза, который за небольшую космическую станцию сойдет. Предстояло влететь в ущелье по касательной, носом вверх. Но верх — это дно ущелья. Потом добавить тягу, уравновешивая центробежную силу, зависнуть строго в нужном месте, и в таком положении боком подойти к стенке. Даже звучит сложно. А Юми на тренировках отрабатывала этот маневр без помощи борткомпьютера, "на руках". Если знаешь, что делать — все реально. Но лучше бы компьютеру не отваливаться в такой ответственный момент.