Последняя тайна Лермонтова
Шрифт:
И подружка Марины – светловолосая тоненькая журналистка Юля Семенова – производит приятное впечатление. Несмотря на свое пламенно-красное старинное платье с длинным и узким, как диковинный хвост, шлейфом. Не умеешь – не берись, да? Бедняжка чуть не запуталась в этой сложной конструкции, споткнулась, едва не упала. Поначалу я решила, что девица – курица курицей. Но потом Юля так искренне расхохоталась над своей неловкостью, что мой мысленный гнев сразу же сменился на милость. Хотя, конечно, у девушки простовато-свеженькая внешность Белоснежки, и ей старинные громоздкие вычурные платья
Официанты – в убранстве а-ля трактирщик, в белоснежных подпоясанных рубахах – то и дело метали туда-сюда какие-то тарелки. Подозреваю, меню составлено на основе блюд традиционной русской кухни. Стук по столу то и дело сопровождает почтительное: «Отведайте бовиньи, откушайте жаркое». Но ковыряться в плошках-горшочках нет ни малейшего желания. Никакого аппетита... Еще бы! Не успела я войти в ресторан, едва отметила современную белоскатерно-хрустальную сервировку длинного стола, как меня ухватила за локоть цепкая сухая жаркая лапка. Я машинально отшатнулась, но это не спасло. В ту же секунду в лицо устремился пучок тлеющих палочек-благовоний, откуда-то сбоку пшикнуло влажное колючее облако брызг. Вырваться не получилось – щиколотки оказались стянутыми прочнейшей капроновой нитью, даже мили-микро-шаг, просто усилие чуть подать вперед ногу сопровождались адской болью и звоном каких-то дурацких бубенчиков. Сквозь клубы дыма смутно виднелось странное, за счет круглой объемной прически напоминающее одуванчик создание, которое крутилось вокруг своей оси и что-то бормотало.
Когда меня спасли, все оказалось очень плохо.
Волосы, мгновенно впитавшие запах гремучей смеси сандала, лаванды, пачули и всех кошмаров всех продавцов благовоний в мире, нестерпимо смердели. У молочно-белого глендфилдовского свитерка случилась приметная желтая сыпь – тетушка Алена местами щедро оросила меня и апельсиновым маслом. Те ниточные кандалы, которыми она ловко стянула мои щиколотки, тоже, наверное, были чем-то пропитаны – ноги пекло нестерпимо, как от ожога.
– Я отвела от тебя смерть, очистила карму, открыла чакры, – бормотала женщина, когда Андрей сгреб ее в охапку и уволок к дальнему концу стола. Видимо, грязь на моих чакрах так ее возбудила, что она даже перешла на крик: – Здесь ходит смерть! Будь осторожна! Иначе придет беда!
Тоже мне, удивила. Сто пудов – беда, и еще какая! Если с моего любимого трикотажа не отстирается апельсиновое масло, горе у меня случится всенепременно.
И смерть, все точно, ходит бродит, с вполне конкретными намерениями. Ваше счастье, тетушка, что у меня скальпеля нет под рукой, я бы вам устроила прижизненную аутопсию, ибо достали!
– Это еще что, – флегматично заметил мой сосед справа. – Меня она колотушкой какой-то приложила, так старалась, так старалась. Видите? Легкие телесные повреждения!
Мужчина повернулся, демонстрируя висок с подсохшей продольной полосовидной ссадиной с западающим темно-красноватым дном и смещенными книзу мелкими чешуйками надкожицы, размерами около 5х2 см.
Смешной он. Ссадину как легкие телесные повреждения квалифицировать – слишком жирно, это повреждение, не несущее вреда здоровью. Впрочем, не буду грузить окружающих всеми этими деталями.
– А меня она за мальчика моего схватила, – донеслось слева.
– За кого?!
Увлеченная своими мыслями, я почему-то подумала – он о сыне...
– Да между ног! Вот так, хрясь, схватила и как дернет!
– Ой, нет, не надо демонстрировать, – такой резкий жест, волей-неволей перепугаешься. – Верю-верю!
Улыбнувшись, мужичок на секунду поднял руки вверх (сдаюсь, Жана д`Арк и Дева Мария в одном флаконе), а потом целомудренно взял с блюда кусочек хлеба.
Я глянула на его профиль и поняла: в лицах моих мужчин-соседей так много общего, что они похожи на близнецов.
Любопытно!
Верчу головой, сравниваю, продолжаю исследование.
Параметры роста и массы – результат сопоставления: идентичны.
По возрасту и бритости черепов – схожи.
Бугристые, натягивающие рубашки мышцы, взгляд «что ж ты милая, смотришь искоса, низко голову наклоня», крупные рты, руки-лопаты... Похоже, разница только в местах, на которые польстилась тетушка Алена. А еще в цвете лица. Тот, который с травмированным виском – серо-зеленый, явное следствие регулярного гипнотизирования монитора в душной офисной клетке. Мальчик с «мальчиком» розовый, как поросенок; так и пышет здоровьем. Тетушка Алена, конечно, редкостная дура, но сечет правильно, знает, кого надо за член хватать, чтобы не разочароваться...
– Извините, вы не братья?
– По разуму, – отозвался «розовый» крупногабаритный мужичок. И сразу же широко улыбнулся, делаясь похожим на вечно доброго олигофрена в стадии легкой дебильности. – Володя, чемпион России по пауэрлифтингу 2003 года.
Интеллигентно-экс-президентское имя Володя ему подходит, как проститутке девственность.
Товарищ является конкретным Вованом. Ну в крайнем случае – Вовчиком.
«Зеленый», презрительно хмыкнув, вскинул брови:
– Братья! Скажете тоже! Не приведи Господь!
Слово «лифтинг» мне определенно знакомо. Оно написано на баночке с кремом, которым я, когда не забываю, мажу морду лица. Вот уж не подумала бы, что занимаюсь видом спорта, по которому проводятся соревнования! Или речь идет не о спорте? Бывают не спортивные чемпионы?
Обнародование этих рассуждений произвело на «близнецов» странный эффект: «розовый» Вован помрачнел, «зеленый» не представившийся мужчина заливисто расхохотался.
Вечно со мной так – сначала скажу, потом подумаю. Видимо, прокололась.
«Зеленый» довольно наворачивал жареную картошку, чемпион по пауэрлифтингу отставил тарелку. Счастливое олигофреническое выражение слиняло с его лица, теперь со мной по соседству устроился типчик с психозом в депрессивной фазе.
– Пауэрлифтинг – это самый прекрасный вид спорта. Мужской! Ты либо можешь взять вес, либо нет. И никаких понтов, как в бодибилдинге, с мышцами, – Вовчик забормотал, после чего негодующе на меня поглядел. – Подумаешь, рельефность – белковая диета и просушка. Как будто бы никто не знает, как все это делается! Да самые крутые бодибилдеры-чемпионы на самом деле слабые, как котята.