Последняя тайна

Шоулз Линн

— Его забрала полиция Куско?

— Нет, — ответила Коттен и рассказала, как ее спас Ячаг и что в деревне она носила местную одежду.

— Я чуть не забыла про него. Фотоаппарат лежал у меня в кармане брюк, когда я убегала из лагеря Эдельмана. А моя одежда осталась в деревне Ячага. Наверное, он отыскал ее и отправился в город, чтобы послать фотоаппарат по почте. Да, это стоило ему немалых хлопот.

Она показала Уайетту наклейку с адресом, которую прилепила сзади фотоаппарата.

— Если честно, я почерпнула эту

идею из передачи про путешествия. Естественно, надо, чтобы повезло и вещь нашел честный человек. Мне повезло.

Коттен нажала кнопку, но, как и следовало ожидать, блок питания был разряжен.

— Слава научно-техническому прогрессу. Попробуем план «Б». — Она сняла панельку и вытащила карту памяти. — А теперь надо просто подключить мой ноутбук к принтеру.

Когда все было готово, Коттен вставила карту в порт принтера, и картинки стали скачиваться на компьютер.

На мониторе выстроились в ряд уменьшенные копии картинок. «Козырный снимок» в Мачу-Пикчу с Ником и Полом, разные фотографии лагеря, горы, три фотографии таблички и снимок Пола, который ест куи.

Коттен кликнула по первому снимку таблички.

— Черт… Чуть-чуть не влезло. Не все знаки видны. — И нажала на следующую картинку. — Вот. Вот это что-то похожее на глифы. — Она указала на верхнюю часть таблички. — Это текст, про который Эдельман говорил, что здесь предсказывается Потоп. — И сдвинула картинку вниз. — Видишь линии и точки? Письменность, похожая на хипу.

— Вроде того, — ответил Уайетт.

— Эдельман говорил, что большинство антропологов считают хипу просто системой счета, но некоторые полагают, что хипу — это еще и своего рода трехмерный язык. Что-то вроде компьютерного.

Коттен выбрала последний снимок и покачала головой. Там виднелась большая часть текста, остальное заслонял блик.

— Была ночь, и пришлось снимать со вспышкой. Табличка отсвечивала, вот и получился блик.

— Но хоть что-то видно, — сказал Уайетт.

— Не совсем то, что хотелось бы.

— Ну, на безрыбье и рак рыба.

Коттен взглянула на него.

— Терпеть не могу эту поговорку.

— Хорошо. Это лучше, чем ничего.

Коттен запустила пальцы в волосы и закрыла окно с картинками.

— Ну и что мы с ними будем делать?

— Для начала надо их распечатать, — ответил Уайетт.

Коттен распечатала фотографии, подключилась к Интернету и ввела в строку поиска слово «хипу».

— Может, удастся отыскать специалистов, которые считают, что хипу выполнял функцию языка. Должен найтись человек, который сумеет это прочитать.

Лестер Риппл сидел за золотисто-желтым карточным столом, заваленным бумагами. Примерно столько же бумаг валялось по всему полу, словно прямоугольные сугробы. Каждый лист был исписан математическими формулами вперемежку с изображениями героев комиксов.

Пальцы Риппла так цепко держали карандаш,

что ногти побелели. Он что-то бубнил, стараясь, чтобы карандаш поспевал за ходом его мысли. Иногда такое на него находило. Он называл это потоковым мышлением — по аналогии с потоковым видео, но с той разницей, что все происходило у него в голове. Главное, успеть записать.

Карандаш затупился, но не хотелось прерываться и точить его. Через минуту придется дать мозгам передышку — тогда и карандаш заточит. Дойдя почти до конца листа, Риппл неожиданно остановился. Поток формул лился слишком быстро, так быстро, что они накладывались друг на друга. Пора притормозить.

Риппл заточил карандаш пластмассовой точилкой в виде головы Бэтмена. Стружки падали на стол. Риппл сдвинул их к куче, оставшейся с прошлого раза. Вот еще одна проблема. Слишком много отходов. Как использовать карандашную стружку?

Лестер Риппл сдул графитовую пыль и попробовал грифель указательным пальцем. Острый. Это хорошо. Чем острее карандаш, тем точнее расчеты. Он еще несколько раз потрогал грифель. Карандаш готов, а вот он — нет. В голове царил беспорядок, числа и математические символы кружились в беспорядке. Он начал рисовать на узких полях.

— Спайдермен, — произнес он вслух и улыбнулся. Спайдермен и ему подобные могут все. Например, привести в порядок мозги Риппла.

Телефонный звонок перепугал его так, что карандаш сломался в руке. Перед тем как взять трубку, он взял более длинный кусок сломанного карандаша и разломил его, чтобы получились три части. Довольный и освобожденный, он подошел к телефону, висевшему на стене в кухне.

— Риппл у аппарата.

Он снял очки и потер нездоровый глаз. Дома он предпочитал носить очки вместо контактных линз.

Он слушал собеседника, стараясь дышать спокойно. Поднес ко рту ладонь и стал дышать в нее. Под конец разговора повторил:

— Да. В четверг в восемь часов. Спасибо.

Повесил трубку и, шатаясь, вернулся к карточному столу.

Он получил работу.

Букингемский дворец

Элегантный лимузин «бентли арнаж» отъехал от обочины Ньюбери-стрит у галереи Чейз и помчался по центру Бостона с грацией балерины и уверенностью хищника.

Мария Гапсбург нервно читала номер «Национального курьера». Эли сунул его ей в руки, когда она, выйдя с торжественного приема, села в машину. Теперь Эли сидел напротив нее, а Ричард — рядом с ним. Они говорили тихо, иногда переходя на язык, которого Мария не понимала. Ей не нравилось, когда Эли раздражался. А то, что он называл Ричарда Рамджалом, было явным признаком раздражения.

Просмотрев первую страницу таблоида, она наткнулась на фотографии, где они с Ричардом были сняты на фоне развалин в Нью-Мексико. Смотреть на фотографии было мучительно, но подписи к ним оказались еще хуже: