Последняя воля павших небес
Шрифт:
Издалека всего не углядишь, но вот католическую церковь я вполне узнаю. Отец Павел своё время мне показывал картины, когда рассказывал про христианство и его направления.
А мы всё ехали вдоль берега, пока в один момент в этом городе не начали зажигать фонари, отчего город на острове прямо-таки засиял и начал мягким светом освещать округу. На кристально чистой воде безымянного озера начали отражаться золотые блики, а из самого города едва слышно доносилась до меня мелодичная музыка на струнных инструментах. Завораживающее зрелище. И такое быстрое преображение…
— Мондштадт, — вдруг
— Мондштадт, — проговорил я непривычное слово, не сводя взгляд с… Мондштадта.
Альбедо лишь одобрительно кивнул и начал диалог с нашим кучером, который я не в силах был понять. Было понятно, что учёный что-то уточнял у рыцаря, а тот нехотя давал краткие ответы, явно утомившись от этой поездки без привалов. Только Тимей был молчалив, как рыба. Сидел со скрещенными руками и смотрел на этот Мондштадт, крепко задумавшись о чём-то своём.
Но ехать по берегу вечно мы не могли — показался пустой каменный мост, освещаемый фонарями. К этому моменту я уже немного поуспокоился, стараясь выбросить из головы тех странных существ и исполинское дерево, поэтому просто наслаждался видами. Правильно люди говорят, что рядом с водой на душе как-то легче становится. Ни морозные пустоши, ни горы… Ничего, кроме теплого ветерка с приятным ароматом цветов и красивых видов. Понимаю, что мы уже приехали и скоро выходить, поэтому я старался впитать в себя как можно больше всего этого.
Медитативный настрой довольно грубо сбил кучер своим внезапным выкриком, когда мы уже подъезжали к самому мосту. Одновременно с Тиеем повернув голову, я заметил, как при въезде на сам мост копошилось несколько людей в лёгкой броне, как у нашего извозчика. Подъехав ещё ближе, я заметил, что рыцари эти разбирали кучу разваленных на дороге деревянных ящиков, покрытых слоем как-то вязкой прозрачной субстанции. Давалось им это занятие непросто.
А вот рядом с ними стоял высокий молодой человек со смуглой кожей в похожей форме, но без брони, а с тёмной рубашкой и белой накидкой с меховым воротником. Он что-то говорил подбадривающим голосом, пока не перевёл взгляд на нашу остановившуюся телегу в нескольких метрах от моста. Неизвестный тут же зашагал в нашу сторону, удивлённо таращась на серую кобылу.
Чем ближе подходил незнакомец, тем лучше удавалось его рассмотреть. Волосы странного темного оттенка собраны в хвост, а редкие пряди волос скрывают правый глаз, который был закрыт чёрной повязкой. На его руках также заметил чёрные перчатки без пальцев, чёрные сапоги до колен почти как у меня и коричневый ремень с пряжкой, украшенной синим камнем. Еще и серьга в ухе с таким же камнем. Честно говоря, по внешности он напоминает мне какого-нибудь цыгана, только вот золотых украшений не хватает для полного образа. Сам я лично не встречал представителей этого народа, но мне много чего рассказывали о них и хоть я почти уверен, что это никакой не цыган, но всё равно нужно быть осторожней.
Первым заговорил подошедший.
— Нда… Столько времени уже прошло, как у меня забрали всех лошадей… Знаешь, я уже стал забывать, как они выглядят вживую, — говорил он певучим приятным голосом, внимательно осматривая лошадь. — Прошу,
— Никак нет, капитан Кэйя! — громко ответил наш кучер, всё также сидя на своём месте. — Телегу обнаружил у подножия Драконьего Хребта к югу от Спрингвейла. Пустая телега вместе с лошадью каким-то образом застряли в воде на мелководье, а рядом были обнаружены следы борьбы и несколько луж крови. Тел я не обнаружил, даже обойдя близлежащие окрестности. Мною было принято решение отвезти телегу с лошадью в Мондштадт и запросить помощи в расследовании.
Я абсолютно ничего не понял, но они явно говорили о лошади и телеге. Интересный всё же у них язык, у каждого он как-то иначе звучит, а иногда даже кажется, что попадаются знакомые слова.
— Кхм, моя версия происходящего была без крови, — пожал плечами он и сделал пару шагов в сторону, оглядывая нас в телеге. — Что же, думаю, капитан Эола будет заинтересована произошедшим… Оу, капитан Альбедо! — зацепившись своим одним глазом за Альбедо, начал радостно говорить одноглазый, улыбаясь. — Какая встреча! А я ведь чувствовал ещё с самого раннего утра, что этот вечер преподнесёт мне свои сюрпризы. И нападение слизней не было той самой неожиданностью, как и появление лошади в Мондштадте! Случилось что?
— Капитан Кэйя, — кивнул учёный, оставаясь с серьёзным лицом. — Мне нужно встретиться с магистром Джинн, у меня есть важная информация для ордена.
— Хм, наверняка это будет очень интересно, — ответил этот цыган, быстро шагая к заду телеги и ловко залезая к нам, садясь на свободное место рядом с Альбедо. Нагло и уверенно. — Если вы не возражаете, я отправлюсь вместе с вами, раз капитан собирается поведать важную информацию, — улыбался он, смотря на нас всех. — Не хотелось бы пропустить всё самое интересное.
— Возражений нет, — кратко ответил ученый, лишь мазнув взглядом по этому весельчаку сбоку от себя. — Мы можем продолжать путь?
— Кхм, да. Можем ехать! — посмотрев на уже освобожденный мост, этот цыган кивнул, и телега тут же тронулась, объезжая мимо тройку рыцарей и аккуратно сложенные ящики. — Вы уж не подумайте ничего такого. Просто наши новобранцы допустили по своей же глупости и неопытности поломку аэростата гостей нашего города, потому они сейчас и занимались небольшой уборкой под моим бдительным присмотром.
— Понятно, — как-то безучастно ответил Альбедо.
А мы тем временем уже проехали половину моста и подъезжали к открытым воротам города.
Глава 4. Фривольность Мондштадта
***
За время пройденного пути по неведомым землям мой интерес к окружающим видам самую малость угас и последние часы я чувствовал лишь усталость.
Как уже говорил про себя, я просто на просто устал удивляться, слишком много чего происходит, да и к тому же задницу у меня уже буквально сводило от деревянной доски под собой. Неудобно было изначально, а тут мы столько времени сидим и ощущаем каждый камешек и выбоину. Но вот вечерний Мондштадт смог вновь пробудить во мне ту самую искру удивления и любопытства, невольно заставляя меня озираться по сторонам, осматривая буквально всё.