Последняя воля павших небес
Шрифт:
Через некоторое время меня вернули в вертикальное положение и с лёгкостью пододвинули обратно к зеркалу, где начали быстро-быстро расчёсывать меня странной деревянной расческой. На затылке даже бритвой прошлись зачем-то, но, наверное, так и надо. Получая своеобразное удовольствие от процесса, я осматривал себя в зеркале. Причёска почти не изменилась после первой стрижки, всё такая же аккуратная и короткая, а вот цвет теперь стал однородным. Мой старый цвет волос насыщенного пшеничного оттенка был по всей голове, а не отдельными кусками, как было совсем недавно.
— Вы
— Благодарю за похвалу!
Волосы на удивление уже почти полностью высохли и было видно, что Фель заканчивает свою работу. У Джинн с виду казалось выполнена только половина работы, хотя и не было понятно, что за странные вытянутые штуки были у неё в распущенных волосах. И выглядела девушка крайне умиротворённо, почти спала в кресле. И стоит признать, распущенные полосы ей больше шли, чем её повседневная причёска.
— Ну вот и всё! — Фель отложила приборы и стала снимать с меня фартук. — Как вам?
— Отлично. Хорошо, — покивал я, нехотя вставая с кресла.
— Тебе идёт, — дала комментарий сонная Джинн, которую прямо сейчас на кресле увозили назад к раковинам.
— Спасибо, — кивнул я и принялся доставать свой кашель из-за пазухи.
Пятьсот… Это значит пять золотых монет среднего размера… Ага.
— Прошу, — я передал деньги Фель.
Девушка тут же приняла монеты и спрятала в своём рабочем фартуке.
— Благодарю. Приходите к нам ещё!
— Да, хорошо, — улыбнулся я и обратился к Джинн, которая с полузакрытыми глазами смотрела в мою сторону. — До свидания.
— До встречи, — кивнула она блондинка и я вышел из этого места.
В лицо тут же ударил прохладный свежий ветерок, над головой пролетали объёмные серые облака. Кажется, дождь собирается пойти. Хм, когда в последний раз я видел дождь? Наверное, в Петербурге ещё, а тут ни разу, ведь погода все эти дни была солнечная и тёплая. По центральной улице уже бродил народец, но не так активно, как по вечерам, торговые лавки и магазинчики уже были открыты. Но самое главное — ателье было открыто! Туда я и направился.
***
— Елизавета…
— Ты можешь звать меня просто Лизой, как и все. Необязательно произносить моё имя целиком.
— Всё же, мне неловко вас так называть. Поэтому, если позволите…
— Хорошо-хорошо. Как тебе будет удобней.
***
Занятия с Елизаветой прошли у нас буднично спокойно. Я спокойно работал с грамматикой самостоятельно, переводя бумагу, пока девушка сидела на против меня с моим учебником по математике. Без привычной широкой шляпы в овальных очках с тонкой оправой моя учительница сидела и решала задачки, изредка спрашивая меня о чём-то.
Да, на позапрошлом занятии я решил принести одну из своих книг интереса ради, чтобы узнать, как местные люди умеют считать и насколько продвинулись в этом. Полноценный разговор о моём прошлом был запланирован через неделю, как я подучу язык получше, а до того момента было решено не распространяться информацией о себе. Мало ли, я что-нибудь не то скажу или не так пойму собеседников
Например, та же математика. Простейшие вычислительные действия Елизавета могла сделать по щелчку пальцев, а вот уже более замудрёные формулы вызывали у неё вопросы. Конечно, больше вопросов было из-за невозможности прочитать ей текст в учебниках, но даже с моим переводом многое было непонятно библиотекарю. Благо, что основные арифметические действия были одни и те же.
Я тогда решил продемонстрировать свои знания, запросто решив несколько уравнений. И это было воспринято Елизаветой, как выпендрёж с моей стороны. Она в отместку на отдельном листке вывалила непонятную формулу чего-то на несколько строк и с улыбкой сказала:
— «Реши-ка ты это, раз умный такой».
И я не смог это даже понять, не то что решить. На этом я прекратил выделываться, возвращаясь к изучению иностранного языка. А вот девушка наоборот только и сидела-решала уравнения. Не знаю, зачем ей это, но пускай решает, если заняться больше нечем.
Ей-богу, она хороший учитель и я благодаря ей всё схватываю на лету, но ведёт себя порой, как ленивая кошка. В городе её можно увидеть только утром и вечером, когда она домой идёт. Редкий раз её можно найти одиноко гуляющей по улицам Мондштадта, но в те моменты женщина выглядит крайней раздражительной и даже опасной в какой-то степени. Постоянно сидит в библиотеке в расслабленном состоянии чай распивает, примерно по чашке в час, или книжки читает. Благо, что чаем делится и не жадничает.
Интересно, а её муж вообще видит свою супругу где-то, помимо дома или нет? Сомневаюсь я, что мужика у Елизаветы нет, с такой-то внешностью она любого захомутать сможет, даже женатого.
***
Ближе к четырём часам, когда мои занятия закончились, я решил провести свободное время на улице возле небольшого фонтана у здания ордена. Традиция у меня такая сложилась сама собой. Сижу и гляжу на небо или по сторонам, размышляя о всяком. О прошлом, настоящем и будущем. Но иногда тут происходит кое-что интересное. Где-то ближе к вечеру у фонтана собирается небольшая компания молодых людей, которые рассказывают свои стихи. Выразительно так и с чувством. А я сижу и слушаю их складную речь на фоне журчащей воды, расслабляясь душой.
— Художник нам изобразил глубокий обморок сирени и красок звучные ступени на холст как струпья положил…
Так я просидел до самого вечера, совсем позабыв про ужин. В тёплом пальто было так хорошо и тепло, что я даже впал в полудрёму, а потом и вовсе уснул.
***
Мне снился странный сон. Как будто по небу на небольшом парашюте летел большой толстый красный кролик с торчащими ушами. Он сиганул с высокой крыши рядом со мной. Я попытался поймать его руками, но тот был очень далеко. Радостно пискнув, странный кролик долетел аж на черепичную крышу близлежащего жилого дома снизу.