Последняя жатва
Шрифт:
Комнаты в фасадной части здания выглядят так безупречно, что мне даже боязно чего-то здесь коснуться. Невозможно представить себе, что где-то есть тайная комната. Я решаю спуститься в подвал, туда, где находилась городская тюрьма. Общество сохранило ее точно такой, какой она была в старину.
У подножия лестницы я спотыкаюсь о железные кандалы, прикрепленные к потемневшему от времени деревянному брусу. Здесь же находятся пара топоров, веревки, галлон жидкости, похожей на кровь. Реквизит для реконструкций отправления правосудия, которые проводятся в городе во время Недели Первых Поселенцев. Тогда женщины достают чепцы, а мужчины выкатывают
Наверное, когда я был ребенком, это выглядело классно – смотреть, как твоему соседу понарошку отрубают кисть руки за кражу скота или ступню за то, что он, бросив товарищей, сбежал с поля боя. В один год они даже устроили повешение – тоже понарошку. Бедный мистер Тиммонс, хозяин кафе-мороженого «Морозная вкусняшка». На него надели специальную сбрую, нажали на рычаг виселицы, чтобы он повис, и мистер Тиммонс закачался на веревке с петлей, изо всех сил болтая ногами. Все это было очень весело до тех пор, пока у него не начался стояк, и какой! Взрослые тогда заставили всех нас, детей, закрыть глаза ладошками, но я этого никогда не забуду. Эта картина навсегда запечатлелась у меня в мозгу, и с того дня я ни разу не заглядывал в «Морозную вкусняшку».
Я открываю все двери, которые попадаются мне на глаза. В большинстве комнат полно сложенных стопками тарелок, складных столов, скатертей и салфеток. Одна из комнат вся забита рождественскими игрушками и украшениями. Ничего необычного, если не считать того, что фигурки Марии и Иосифа положены одна на другую так, словно они ублажают друг друга оральным сексом. Но здесь в воздухе стоит странный запах – похожий на тот, который я учуял в хлеву, когда поддался искушению и пошел к Эли, что-то вроде запаха гниющего мяса и ароматических трав. Когда я дохожу до конца коридора, запах усиливается. Биение моего сердца учащается, и меня вновь накрывает волна того же самого тошнотворного чувства, но я никак не могу понять, откуда исходит этот смрад.
Ощупывая обшитую деревянными панелями стену, я вспоминаю, что совсем недавно здесь устраивали ежегодный обед с бифштексами. Может быть, где-то здесь они выдерживали мясо, чтобы оно стало мягче. А может быть, этот запах мне просто чудится. Я слыхал о людях, которым мерещились странные запахи как раз перед тем, как с ними случался удар или разрыв аневризмы.
Я выбрасываю эту мысль из головы, захожу в камеру тюрьмы и обхожу ее по периметру, постукивая каблуком ботинка по половицам и стараясь обнаружить такую, которую можно поднять, чтобы по подземному ходу проникнуть в тайную комнату. Но ничего такого здесь нет. Дело обстоит именно так, как и сказал мне шериф.
– Что ты делаешь, Тейт? – шепчу я сам себе, опускаясь на койку, стоящую вплотную к стене с железной решеткой. От скрипа древних пружин меня по спине подирает мороз. – Это полная дичь даже для тебя.
Как раз, когда я начинаю думать о том, чтобы прекратить бесплодные поиски и убраться отсюда подобру-поздорову, пока еще не поздно, я слышу, как захлопывается автомобильная дверь. Запрыгнув на койку, я смотрю в забранное решеткой оконце.
Перед зданием стоит Грег Тилфорд и беседует с Йэном Нили. После службы в Афганистане Грег вернулся еще большим засранцем, чем был до того, как отправился туда. Вечно взвинченный, вечно на взводе. После того, как Нили подарил городу эту новую компьютерную
Похоже, эти двое о чем-то спорят. Я мог бы сбежать через заднюю дверь, продраться через самшитовую изгородь и скрыться в лесу, но ведь мой пикап припаркован прямо перед парадным крыльцом. Какой же я дурак. Разумеется, у них здесь установлена навороченная охранная сигнализация. И о чем я только думал? Воображал, что можно просто так вломиться в здание Общества охраны старины и об этом никто не узнает? Да в таком маленьком городке, как наш, нельзя даже спокойно погадить, чтобы об этом тут же не узнала каждая собака.
Мистер Нили идет по выложенной кирпичом пешеходной дорожке, ведущей к парадному входу в здание.
Чувствуя, как меня охватывает паника, я со всех ног взбегаю по лестнице и мчусь в заднюю часть здания.
– Клэй? – громко окликает меня мистер Нили, закрыв за собой дверь.
Я останавливаюсь как вкопанный. Я задыхаюсь и чувствую себя, словно зверек, попавший в западню.
– В моем кабинете, – спокойно говорит он, скрывшись в одной из главных комнат, находящихся рядом с вестибюлем, и включив там свет. Наверняка Нили просто хочет прочесть мне нравоучение на тему «я же тебе говорил», после чего помощник шерифа Тилфорд отвезет меня в городскую тюрьму.
Бредя по коридору к его кабинету, я испытываю стыд. Не потому, что меня застукали, а потому, что я был не прав. Шериф пытался предостеречь меня, но я не стал его слушать.
Я вхожу в главный офис Общества охраны старины – это богато убранное помещение, где со всех сторон на меня сверху вниз сердито смотрят чучела зверей и всевозможная атрибутика американского футбола.
Йэн Нили, сидя за письменным столом, жестом приглашает меня сесть в одно из неудобных кожаных кресел, стоящих напротив. Я помню, как сидел в этом самом кресле сразу после того, как погиб мой отец. Мне с трудом верится, что с тех пор миновал только год. У меня такое чувство, будто тот день от этого отделяет целая жизнь.
– Я удивлен. – Он крутит на пальце перстень члена команды по американскому футболу, выигравшей чемпионат штата, так что украшающий его рубин вспыхивает на свету стоящей рядом настольной лампы. – Зачем ты взломал дверь?
Я молчу. Я достаточно насмотрелся телевизионных сериалов и передач, чтобы знать, что не должен произносить ни единого слова, пока у меня не появится адвокат. Но откуда, черт побери, у меня может взяться адвокат?
– Я задаю тебе этот вопрос потому, что ключ от королевства и так все время находился у тебя в руках.
– Ключ? – Мне хочется согнать с его лица эту самодовольную улыбку. – Послушайте, если вы хотите заявить в полицию, чтобы меня арестовали, то просто сделайте это, и дело с концом. Избавьте меня от этих ваших ханжеских речей.
Его лицо смягчается, и он протягивает ко мне руку.
– Твои ключи от машины… это ведь ключи твоего отца, не так ли?
Я неуверенно достаю из кармана ключи и кладу их в его ладонь.
– Вот этот, латунный. – Он отделяет его от остальных и пододвигает всю связку обратно ко мне. – Это ключ от парадной двери.