Последняя жемчужина

Флеминг Лия

– Здесь выгравированы инициалы. Изготовлены они в начале прошлого века. Прекрасные часы в хорошем, рабочем состоянии. Так ты хочешь их продать или только оценить?

Мальчик удивленно посмотрел на него.

– Можно и продать. Сколько они стоят?

– Двадцать гиней. Может, и больше. – Эбен предложил явно заниженную цену.

– Послушайте, они стоят больше, человек в конце этой улицы предложил мне сорок, – не растерялся парень, махнув рукой в сторону мастерской известного часовщика.

– В любом случае я не могу тебе сейчас заплатить наличными.

В магазине денег нет – на ночь сданы в банк. Тебе придется зайти утром. Мое последнее слово – тридцать пять. Как тебя зовут? Я не веду дел с незнакомцами.

– Берт Райен, сэр. Это хорошие часы, – прибавил он. – Я барахлом не занимаюсь. Нашел их недалеко от Патрикс-пул.

– Понятно. И владельца, значит, не было поблизости?

– Ни души вокруг, а моему старику не помешает немного денег, ведь у него нет работы, – парень предпринял попытку разжалобить Эбена.

– Ты их оставишь здесь или зайдешь утром перед открытием магазина? Я приготовлю деньги. Я мог бы найти покупателя, но, сам видишь, часами я не торгую. Почему ты пришел ко мне после того, как побывал у старого Мюллера? – полюбопытствовал Эбен. – К тому же тут много других магазинов.

– Вы здесь недавно, а я слышал, что старый Карсуэлл, который тут был до вас, не сильно интересовался, где берут товар, который ему приносят. Так значит, завтра? – Схватив часы, он сунул их под куртку. – Спасибо, мистер, – сказал Берт Райен и выскочил на улицу.

Эбен улыбнулся, взял пальто и шляпу и, тщательно заперев магазин, в свете уличных фонарей направился к Петергейту. Следовало за кружкой пива с пирогом в его излюбленном пабе обдумать, как ему действовать при таком интригующем повороте событий.

Грета Костелло не могла ни есть, ни спать с тех пор, как ее ограбили. Как-то утром, через две недели после ее ареста, в их дверь постучал человек в элегантном пальто и черной шляпе. Они с матерью как раз были заняты стиркой, погрузив руки по локоть в мыльную воду, и Грете было неловко впускать его в их неустроенное жилище, увешанное мокрым бельем.

– Мисс Маргарет Энни Костелло? Вы были последней работницей у мистера Савла Абрамса?

– Да, сэр.

Она сделала реверанс.

– Это вам.

– Ах, это часы! Слава Богу, мама, их нашли!

– Ничего не знаю про часы, а вот это принадлежало покойному мистеру Абрамсу. Он завещал вам эту вещь в благодарность за ваш прилежный труд.

Мужчина сунул ей в руки обтянутый синей кожей ларец.

– Моему отцу, мистеру Джошуа Барнетту, было дано распоряжение вручить это вам, если с его клиентом что-либо случится.

Грета обтерла руки о юбку, прежде чем раскрыть шкатулку. Внутри, на голубой шелковой ткани подкладки лежала большая жемчужина, оправленная в розовое золото, на толстой цепочке.

– Неужели это мне? Какая красота!

Внутрь была вложена маленькая записка.

Дорогая моя Маргарита!

Моя жена, Ада Джоэль, носила это украшение всю свою жизнь, его подарил ей ее отец в лучшие времена. Я не могу представить себе

девушку более добрую, чем ты, а значит, более достойную его носить. Пожалуйста, никогда не продавай его. Заложи его, если понадобится, а когда сможешь, выкупи. Когда придет время, передай его по наследству с любовью, но не за деньги, и оно принесет радость в твою жизнь.

Твой друг Савл Абрамс

– Господи Боже! – ахнула мать, глядя на крупную жемчужину. – Ты не можешь это принять. Что люди подумают о том, как ты такое могла заработать? К тому же ты потеряла его часы, так что это нехорошо.

– Я не могу принять это, потому что не заслужила, – сказала Грета, подняв взгляд на молодого человека. – Я потеряла его часы и не оправдала его доверия.

Она закрыла ларец, чтобы вернуть его, но мужчина отказался его взять.

– Не принимайте поспешных решений, мисс. Не отвергайте подарок умершего. Это к несчастью, тем более если дело касается жемчуга.

– Это правда? Грета, я полагаю, джентльмен прав. Я не хочу, чтобы с тобой приключились и другие несчастья, достаточно тех, что уже имеются. Хватит того, что ты потеряла часы, потеряла работу и старого джентльмена. Он был так добр, наняв тебя. Ну что ж, из уважения к его памяти мы должны это принять. Спасибо вам, сэр.

Мать проводила молодого человека к двери, оставив Грету зачарованно глядеть на грушевидную жемчужину, свисающую с золотой цепочки подобно кулону или крестику. Ее золотая оправа была усыпана крошечными бриллиантами.

– Я не могу это носить, – покачала головой Грета, расплакавшись. – Ему не следовало этого делать для меня, опозорившей себя потерей его заказа…

– Возможно, не сейчас, дорогая моя, а в день твоей свадьбы, когда он настанет. Подумать только, какая щедрость! Мы спрячем его подальше от любопытных глаз в комод. Такой подарок судьбы, быть может, принесет нам удачу, а она нам с тобой, Бог свидетель, нужна теперь, когда мы обе остались без работы.

Как будто волею Провидения, вмешавшегося в ход событий в ответ на мольбы Греты, к ним вскоре явился полицейский с просьбой пройти с ним в участок на Сильвер-стрит, где их ожидали хорошие новости.

– Вы более вне подозрения, мисс Костелло. Мы поймали с поличным юношу, пытавшегося продать вчера утром дорогие золотые часы ювелиру из Стоунгейта, а тот уведомил нас, что некто пытается сбыть с рук вещь, являющуюся, по его мнению, краденой. Мы отправились с ним к его магазину, где задержали Берта Райена вместе с его братом Майклом, которого схватили, несмотря на то, что он пытался сбежать. Они члены известного семейства воров-карманников. Они, разумеется, утверждают, что нашли часы недалеко от Патрикс-пул, как вы нам и говорили. Ваши свидетельские показания помогут привлечь их к ответственности. В общем, хорошо то, что хорошо кончается, юная леди. Я проинформировал Эразма Блейка, состоящего в общине квакеров вместе с мистером Раунтри, уважаемым оптовым торговцем какао. Часы будут незамедлительно ему возвращены.