Последняя жертва "Магистра"
Шрифт:
12. ИОНА ХРОБАК
Подполковник Драч, грузный и неторопливый в движениях, пока длилось оперативное совещание, непрерывно ходил. Его левая щека вздулась, опухоль надвинулась на глаз, лицо кривила страдальческая гримаса. Время от времени он прикасался толстыми, словно обрубленными, пальцами к щеке и морщился: болел зуб.
Майор Дубравин, с потемневшим от хронического недосыпания лицом, а оттого хмурый больше обычного, изредка косил глаза на замерзшие окна кабинета начальника ОУР – наконец ударил крепкий морозец – и озабоченно пытался вспомнить, надел он младшему
А тем временем старший лейтенант Белейко, стараясь незаметно ослабить чересчур туго затянутый галстук, докладывал результаты своих изысканий:
– …Басалыго найти не удалось. Никаких следов. Ее подружки-спекулянтки слезно клянутся, что не видели Алину Кошачий Глаз почти неделю.
– Аэропорт, вокзалы? – спросил Драч.
– Проверил. Сомнения только по поводу железнодорожного вокзала. Думаю, что она все же в городе.
– Линейную милицию предупредили?
– Так точно.
– Фотографии?
– Размножены и розданы участковым, постовым, по райотделам.
– Тэ-эк… Что у вас есть по Чугунову?
– Проверяя знакомства и связи Басалыго, я натолкнулся на некоего Хробака Иону Лукича. Он проходил по делу ее мужа – как свидетель. Впрочем, если судить по материалам того дела – о продаже ворованных машин на запчасти, Иона Хробак в свидетели попал только благодаря счастливой для него случайности. И следственной недоработке. Он занимался реализацией дефицитных деталей на "толчке". А их поставлял ему муж Басалыго. На суде Хробак заявил, что понятия не имел о происхождении деталей. Отделался штрафом за спекуляцию…
– Прошу поконкретней. – Драч проглотил таблетку анальгина, запил водой. – Возвратимся к Чугунову.
– Майор Дубравин дал мне задание проверить, не существует ли какая связь между Хробаком и Семкой Заикой, которые были односельчанами. Так вот, жили они на одной улице. Иона Хробак дружил с отцом Чугунова, а значит, знал Семку достаточно хорошо. Это первое. И второе: Хробака опознали по фотографии жильцы обворованных квартир, где он представлялся то деревенским гостем, то стекольщиком.
– Наводчик?
– У нас с Дубравиным на этот счет сомнений нет: наводчик.
– Тэ-эк… – Драч повеселел. – Неплохо… Версия. Вполне, я бы сказал, подходящая. Итак, треугольник: Басалыго, Чугунов и Хробак?
– Связаны они крепко. Сомнений в том нет. А значит, не исключена возможность, что Семка теперь скрывается у Ионы Хробака.
– Логично. Басалыго "засветилась", деваться ему вроде некуда. По нашим данным…
– Чугунов уверен в надежности своего убежища. Судя по всему, его связь с Хробаком давняя. Но Семка никогда в процессе следствия и на суде не упоминал своего односельчанина. Потому и думает теперь, что бояться ему особо нечего.
– Согласен, – подполковник посмотрел на часы. – Закончили. Дубравин и Белейко, прошу остаться. Остальные могут быть свободны…
Хробак, невысокий плосколицый старик с коротким приплюснутым носом, семенил, кутаясь в не по росту длинный полушубок. Он нес в руках объемистую хозяйственную сумку, почти доверху набитую съестными припасами. Хробак шел, не оборачиваясь и не глядя по сторонам, но его выпуклые темные глаза, чуть подернутые сизой пленкой,
Возле продовольственного магазина он сбавил ход, поставил сумку на землю, долго шарил по карманам полушубка, наконец, вытащил носовой платок, которым и воспользовался, при этом незаметным, но острым взглядом окинув улицу и тротуар позади.
В магазине Хробак повторил ту же операцию, что и в трех предыдущих: купил триста граммов колбасы, две пачки котлетного фарша, немного сливочного масла, пачку чаю и шоколадных конфет.
"Темнит дед… – удовлетворенно думал Белейко, который уже битый час плутал за ним по городу. – Закупает понемногу, чтобы не вызвать подозрений. Хитер, ничего не скажешь…".
Иона Хробак и впрямь оказался не настолько прост, каким был с виду, – эдакий безразличный ко всему, болезненный старичок, погруженный в свои мысли. Первый раз он едва не оставил старшего лейтенанта в дураках, когда неожиданно вскарабкался в отъезжающий трамвай. Второй раз – когда зашел в подъезд многоэтажного дома; и если бы Белейко вовремя не почувствовал подвох, наученный горьким опытом с трамваем, то на его наблюдениях в этот день можно было бы поставить крест: в доме был выход на обе стороны, и Бронислав едва успел вскочить в переполненный троллейбус, куда Хробак ввинтился, как штопор.
Теперь Иона Лукич шел домой. Последний продмаг располагался неподалеку от его квартиры, и здесь Хробака знали многие (он был на пенсии, но продолжал работать ночным сторожем в детском садике и по совместительству дворником). Иона Лукич то и дело раскланивался с прохожими, в основном с женщинами; при этом его плоское, грубо отесанное лицо расплывалось в сладчайшей улыбке.
Дом, в котором на первом этаже находилась квартира Хробака, стоял в тупике. С одной стороны высились стеной многоэтажки, с другой – сетчатый забор детского садика, в котором он работал. Позади дома бы разбит густой ухоженный сквер со скамейками и беседкой, который упирался в невысокую насыпь, поросшую кустарником. Под насыпью журчал грязный незамерзающий ручей, бывший когда-то речушкой, а теперь служивший сточной канавой расположенного на противоположном берегу сталелитейного цеха металлургического завода. Окна квартиры Хробака были зашторены даже днем, и Белейко только повздыхал с сожалением, когда вечерней порой убедился, насколько плотная ткань висит по другую сторону давно не мытых окон.
Вечером к Брониславу присоединился еще один сотрудник угрозыска, направленный ему в помощь Драчом. В начале девятого Хробак, потушив свет в комнатах, отправился на ночное дежурство в садик, сторожить.
Белейко, беззлобно поругивая усилившийся к ночи мороз, выплясывал в кустарнике чечетку, стараясь согреть ноги. И завидовал напарнику: тот устроился в теплом подъезде дома, где проживал Иона Лукич.
В начале двенадцатого ночи Белейко, продрогший так, что зуб на зуб не попадал, едва не закричал от радостного изумления: есть! – штора в квартире Хробака осветилась изнутри неяркой желтой вспышкой. Кто-то закурил! Значит, его догадки вовсе не плод фантазии… И Белейко, включив портативную рацию, вышел на связь с дежурным по управлению…