Последняя зима
Шрифт:
Но бывшего ли? Разуверился в националистах, бежал, преследовали, ранили... Часто повторяющаяся и не очень-то убедительная история! Правда, ей сразу же поверили в соседнем партизанском соединении, где приняли перебежчика в один из отрядов. Однако вскоре Лукьянюка, по его просьбе, передали нам. У нас же особисты оказались более въедливыми. Впрочем, пока они не располагали ничем, кроме подозрений. Но ведь, собственно, с подозрений и начинается всякое разоблачение. Только были бы подозрения основательны.
После разговора с Максимовым я подумал, что если Лукьянюк действительно вражеский шпион, то он наверняка не избегнет участи своих
Противник довольно точно знал расположение нашего штаба. У взятых в плен гитлеровских офицеров мы нередко находили карты, на которых район нашей дислокации был помечен подписью "Bandit Fedorov". Но ведь соединение почти в четыре тысячи человек - не иголка, установить, где оно находится, не так сложно, для этого не требуется какого-то особого разведывательного мастерства. А много ли проку немцам от того, что известно наше месторасположение? Попробуй доберись до партизан! Вот осенью они пытались вытеснить нас из междуречья Стохода и Стыри, да поломали зубы.
Знал кое-что противник и о нашем командном составе. В бандеровских газетенках печатались относительно верные биографические сведения обо мне и о других партизанских руководителях. Только моего друга Сидора Артемьевича Ковпака бандеровцы и немцы почему-то упорно называли цыганом, хотя он украинец чистых кровей.
Но опять-таки, что толку врагу от наших биографий?!
А вот секретом новой мины, которой пользовались партизаны, секретом знаменитой МЗД-5 противник не мог овладеть, как ни старался. Конечно, этот секрет мы строжайше охраняли, но, откровенно говоря, разоблачать шпионов нам помогали и бездарные, топорные, самые примитивные методы, которыми они подчас действовали.
Хочу, чтобы читатель меня правильно понял. Я вовсе не отрицаю высокой профессиональной квалификации, больших возможностей немецко-фашистского разведывательного аппарата вообще. Речь идет лишь о ковельских гестапо, СД, службе абвера. Грубо они действовали, очень грубо!
Взять хотя бы недавний случай, связанный с очередной попыткой гитлеровцев овладеть секретом МЗД-5, или, как они ее называли, "чертовой болванки".
Партизанский пост, причем это был один из самых отдаленных передовых постов, задержал двух неизвестных девиц, направлявшихся в лес. Девицы смазливенькие, кокетливые, в городской одежде. Говорят, что убежали от немцев и желают стать партизанками. Девиц препроводили в ближайшее село, где стояли два взвода из отряда-батальона имени Кирова. Здесь ими занялся заместитель командира батальона по разведке Самарченко.
Илья Петрович Самарченко, неторопливый, спокойный, мощного сложения человек, был опытным следователем. Он сразу же обратил внимание на массу нелепиц в той, по-видимому, наспех придуманной истории, которую изложили ему девицы.
Одна из задержанных назвалась ленинградской студенткой Лидией Носовой, а вторая Катариной Пшагоцкой, полькой по национальности, жительницей маленького городка Любомля на Волыни. Обе они якобы эвакуировались в начале войны на восток, но затем оказались в окружении. Однако ведь Любомль стоит почти на границе, и выбраться оттуда смогли лишь немногие. Вряд ли была среди них Пшагоцкая. Если же допустить, что она сумела выехать на восток, то каким образом попала в руки немцев одновременно с Носовой, которая эвакуировалась совсем из другого места, из Ленинграда?
Дальше
Илья Петрович невозмутимо выслушал девиц, поддакивая им, и как бы между прочим выяснил, по какому маршруту они шли в лес. В каждом из названных ему пунктов у Самарченко была агентура среди местного населения, имелись у него свои люди и в селе Маневичи, откуда Носова и Пшагоцкая якобы бежали с превеликим трудом.
– Ну что ж! Правильно вы надумали!
– сказал Самарченко.
– Конечно, и раньше бы не мешало партизанками стать... Поздновато спохватились! Но я понимаю, что не легко от фашистов удрать... Ладно, отправлю вас в наш партизанский отряд. А вы кем бы хотели стать - санитарками, разведчицами или по хозяйственной части?
– Наша мечта - взрывать поезда!
– ответила Катарина.
– Да, да, ставить мины!
– подтвердила Лидия.
– Работа интересная, - сказал Самарченко.
– Ну вот отошлю вас в батальон, а там уж посмотрят, куда пристроить.
В батальоне за девицами установили неусыпный надзор, а Илья Петрович, захватив с собой трех разведчиков, отправился по маршруту, каким двигались к лесу Носова и Пшагоцкая. Подтвердилось, что молодые женщины проходили через названные ими села. Действительно, вышли они из Маневичей. Однако многое из рассказанного этими особами выглядело на самом деле совсем по-другому.
Приехали они в Маневичи из Ковеля не поездом, а в автомобиле с двумя гитлеровскими офицерами, затем околачивались дня два в немецкой комендатуре. С фашистами держались более чем свободно и более чем по-приятельски. К лесу пошли совершенно открыто, ни от кого не убегая, не таясь.
Пока Самарченко добывал нужные сведения, Носова с Пшагоцкой находились в лагере батальона, не подозревая, конечно, что за ними наблюдают. Девицы зачастили в землянку, где жили командир и комиссар.
– Вы женаты? Жаль... Но я все равно отобью вас у вашей жены! говорила командиру Катарина, принимая соблазнительные позы.
– Мне всегда нравились брюнеты!
– уверяла Лидия, поглядывая из-под ресниц на смуглого черноволосого комиссара батальона.
Это дешевое, нагловатое кокетство бульварного пошиба перемежалось с настойчивыми просьбами Пшагоцкой и Носовой отправить их в подразделение минеров. Не прекращались и расспросы о диверсионной работе на железных дорогах. Когда вернулся Илья Петрович и сообщил о том, что он узнал, все стало уже более или менее ясным.
– Хорошо, отправим вас, гражданочки, в центральный лагерь на курсы минеров, - сказал командир батальона.
– Но прежде надо пройти санитарную обработку. Такой порядок! Идите в баню вместе с нашей медсестрой.
Медицинской сестре Лиле Дралкиной поручили произвести у девиц тщательный обыск. В одежде она ничего не обнаружила, но обратила внимание, что Катарина и Лидия не распускают причесок и не моют голову. Партизанка приказала им это сделать. И вот оказалось, что у каждой из девиц волосы были накручены венком на плотный бумажный жгутик. Дралкина развернула жгутики. В них лежало по двенадцати аптечных пакетиков с каким-то красноватым порошком.