Последствия больших разговоров
Шрифт:
Сатир, невзирая на травму, так ее и не отпустил.
– Я просил тебя приехать, - мрачно сказал человек, - но я не знал, что ты приедешь в таком количестве, - он еще раз раздраженно оглядел сурово толпящихся вокруг сотрудников института исследования сетевязальной промышленности.
– Убери их отсюда немедленно! Гражданские, к тому же еще и без допуска...
– Без допуска к чему?
– осведомился Олег Георгиевич, внимательно глядя на вооруженных людей, застывших в отдалении по периметру супермаркета. Человек пожал плечами
– Чтоб я знал!.. Вначале думали, что террористы или какие-то психи... но теперь - это ж ни на что не похоже! Народ, который успел оттуда удрать, несет какую-то околесицу. Возможно, применили какой-то газ... но тогда, получается, он и на нас подействовал? Ты только что приехал. Ты это видишь?
Ейщаров кивнул, устремив взгляд на тонущее в сумерках здание супермаркета, которое словно расплылось во все стороны, утратив прямые углы и став почти полукруглым. Стекла окон над входом струились и колыхались, точно стекло обратилось водой, другие окна, источавшие грязно-алый свет, ощетинились огромными гранеными шипами, и между некоторыми из них изредка проскакивали яркие электрические всполохи. Рекламные щиты расползлись цветными, оплавленными кляксами, роняя на асфальт частые крупные капли, и бетонные плиты под этими каплями курились дымом. Гирлянды красно-белых шариков гремели на ветру, будто огромные связки консервных банок. Развевавшиеся над зданием флаги исчезли, и ряд флагштоков угрожающе наклонился, холодно поблескивая остриями. Три стеклянные двери, утратившие прозрачность и ставшие мутно-белыми и какими-то пухлыми, то и дело синхронно приоткрывались на пару ладоней, являя какое-то шевеление в холле, и тут же вновь смыкались с сочным хлопком. От супермаркета неслись мерные утробные звуки, словно внутри него лениво поквакивала огромнейшая жаба.
– Смейся - не смейся, а такое ощущение, будто оно дышит...
– пробормотал человек.
– Олег, что это такое? Мы убрали отсюда всех, кого смогли - тем, кто что-то видел, сказали, что кино снимают... но это ж центр города!
– ты представляешь, что тут будет твориться через полчаса?! А мы даже не знаем, с какой стороны к этой хреновине подходить!
– А вообще пробовали к ней подходить?
– деловито спросил подошедший Михаил, издавая при каждом шаге негромкий лязг.
– Добрый вечер, Сергей Данилович.
– Сколько раз мне говорить твоему заместителю, что шляться по улице с оружием - противозаконно!
– прошипел Сергей Данилович и оглянулся на своих застывших подчиненных.
– На кой черт тебе меч в центре города?!
– теперь он оглянулся на ейщаровских сотрудников, выглядевших не менее сюрреалистически, чем Михаил, и Байер, выдвинувшийся вперед и державший в одной руке пистолет, а в другой - расписной веер с кисточками, приветственно кивнул ему.
– Олег, бога ради, убери отсюда этот карнавал! Вот-вот мэр приедет! Я еще не расхлебал ту перестрелку за городом и твои развеселые сегодняшние рейды! Ты знаешь, сколько поступило жалоб?!
– Так что - к зданию подходили?
– невозмутимо произнес Ейщаров.
– Только машины убрали. Все выходы... это даже не назовешь словом "закрыты"! Что там внутри - мы понятия не имеем! Там вроде есть люди, но сколько их и что с ними - неизвестно. Наши приборы там не работают, связаться
– он снова почесал плешь.
– Короче, ждем распоряжений.
Он схватил свой зазвонивший сотовый и выпрямился, приняв ответственно-торжественный вид. Михаил склонился к ейщаровскому уху.
– Эта вещичка точно там, иначе как все это объяснить? Знаешь, мне совсем неохота туда идти, - он похлопал себя по бронежилету и сделал горестное лицо.
– Знал бы, что тут такое, хоть костюмчик бы надел. Рубашечку белую...
– Оружейник закинул голову, разглядывая огромные буквы "РУБЛИК", пробитые стеклянными шипами.
– К слову, молоко у них там постоянно просроченное.
– Это, конечно, многое объясняет, - заметил Ейщаров и сделал знак одному из братьев Зеленцовых. Тот отошел к машине, открыл дверцу и помог выбраться из нее тоненькой рыжеволосой девушке с застывшим злым лицом и невидящим взглядом огромных темно-серых глаз. Зеленцов осторожно подвел девушку к оцеплению, и Олег Георгиевич, протянув руку, принял в ладонь ее тонкие пальцы.
– Видно, дело совсем плохо, раз меня вывезли за пределы клиники, - язвительно произнесла девушка и чуть повела головой из стороны в сторону.
– Почему здесь столько людей с оружием?
– Тебя встречают, - буркнул Михаил. Девушка ехидно улыбнулась.
– Все еще злишься, Миша?
– Я не злюсь на женщин, - заверил Оружейник.
– Особенно на глупых!
Ейщаров, тем временем обменявшись с Сергеем Даниловичем несколькими фразами, после чего тот стал еще раздраженней, чем прежде, медленно повел девушку вперед и, пройдя пять метров за оцепление, остановился. Прочие сотрудники последовали за ними и вновь столпились рядом нестройным гомонящим полукругом, не отрывая изумленных взглядов от преобразившегося супермаркета.
– Яна, прямо перед тобой очень большой магазин, - негромко сказал Олег Георгиевич.
– Скажи, что ты чувствуешь?
Старшая Домовая снова повела головой из стороны в сторону и ее лицо стало недоуменным. Она обратила лицо к Олегу Георгиевичу, потом протянула вперед свободную руку.
– Я хочу коснуться стены...
– Если ты коснешься стены, придется пришивать тебе новые руки, - Михаил вытащил сигарету и, наклонившись, прикурил от зажигалки Шофера, пламя которой имело форму весело подпрыгивающего шарика. В этот момент из в очередной раз разъехавшихся дверных створок долетел истошный вопль, тотчас отсеченный сомкнувшимися дверями. Справа в оцеплении началось какое-то движение, мимо проскочил Сергей Данилович с телефоном, а следом за ним, повинуясь кивку Ейщарова, проворно юркнул старший Электрик. Лицо Яны испуганно дернулось.
– Что это такое?!
– Сосредоточься, - ровно произнес Ейщаров, отпуская ее руку.
– Не обращай внимания. Ты чувствуешь дом?
– Здесь нет дома.
– Он прямо перед тобой, - сказал Байер и хмыкнул.
– Правда выглядит... странно.
– Говорю же - здесь нет дома! Ближайший дом - вон там!
– Яна развернулась и точно указала на приземистое здание ресторана, сияющее окнами из-за рябин.
– Ему пять лет, в нем...