Последствия одного решения

Метамаг

TOSS. Пункт второй — ошеломи.

«Петрификус тоталус», да ещё и выдыхающийся, спал будто сам по себе. Невидимое и потому не снятое кольцо на пальце исторгло искоркой основную палочку Гарри — с некоторый пор он носил в руках запасную. Лёгкое «секо» — и кровь щедро оросила пол.

— Моей кровью и волей заклинаю, — хрипло прошептал мальчик. — Сешсар Ойашэс. Убей моих врагов!

Ритуал получил щедрую подпитку. Кровь наследника древнего рода, — гравитация утратила власть над красными каплями, закружившимися в странном танце вокруг мальчика.

Не тёмная и не светлая — это волшебство имело золотистый окрас с зелёными вкраплениями. Гарри не знал, но именно таковой была настоящая магия жизни, жалкий осколок, чудом сохранившийся и найденный когда–то Альбусом Дамблдором. Рана на руке закрылась, а золото чуть потемнело — и выстрелило шестью струями.

TOSS. Пункт третий — сокруши.

— Петра спицум, археавис, секо, игнис эльро, игнис сферс, археа мотус, эл–рефлекто, трансус мотус, археавис, эл–делерет, эл–протего, петра спицум! — выкрикнул Гарри самую длинную цепочку заклинаний в своей жизни.

* * *

18:29, там же.

Квирнус Квирелл среагировал, лишь когда Тёмный Лорд крикнул ментально: «сзади!» Разворот, кристальный щит, ещё один, третий — Квирелл выжимал из себя все силы. Чувство опасности буквально кричало: «это смерть!» Кристальный щит — самая мощная защита, которую Квирнус мог создать без Волдеморта, а тот банально не успевал принять управление. К счастью, этого хватило.

Первый щит, переливающиеся грани спаянных воедино «рефлекто» и «протего», вместе гасящих могучие молнии и взрывы маггловских тактических ракет, потрескался и рассеялся дымкой освобождённой магии. Второй разлетелся осколками, отразившимися от личного «эгиса». Третий просто потух, вслед за ним потух и «эгис», и на этом чужое заклятие выдохлось. А вот остальным повезло куда меньше — прежде чем возвести ещё один «эгис», удачно поглотивший «светлое пламя», отбросивший кусок стали и погасивший чары трухи, Квирелл заметил четыре трупа. Молодой ликвидатор, тот, кого он определил как последнего смертника, Тэсия да парализованные заложники — вот и все выжившие.

«Мальчик хорош, — одобрительно подумал Волдеморт, который, совсем не испугался. Ещё бы, ему грозило, максимум, лишиться тела! — Пусть выживет».

«Петрификус тоталус вольюм, — объёмная парализация лишь скользнула по чужому щиту, и Квирелл перешёл к тяжёлому калибру. — То грус! — белая молния ударилась об объёмное «рефлекто», продавливая его, развеивая, но вот объёмное «протего» под ним выдержало. — Тогрус!»

Вторая молния прошила «протего», и Гарри Поттер повалился наземь. Квирелл огляделся. Ему весьма повезло — Тэсия слепо шарила рукой в поисках палочки, от её плаща, ободранного, пробитого и обгорелого, странным образом сохранился капюшон. Выживший ликвидатор с ужасом смотрел на останки коллеги — высохшую мумию. Точно так же выглядели трое боевиков, только одного ещё и опалило «тёмным пламенем», а рядом с Тэсией лежало два трупа маленьких драконов незнакомой

породы.

«Помоги ей, — велел Волдеморт. — последний смертник и ликвидатор нам пригодятся».

Квирелл ждал обратного приказа, но раз Тёмный Лорд решил пропустить удобное время — его дело. Маг подошёл к Тэсии, сунул ей в руку палочку. Та чуть расслабилась, привстала, опёршись на стенку, дрожащей палочкой трансфигурировала плащ в целый и глотнула какого–то эликсира, уцелевшего чудом. Затем женщина рявкнула на ликвидатора:

— Приди в себя, тряпка! Эликсир выпьешь или самой его в глотку запихать?

— Да, — рассеянно ответил молодой ликвидатор, машинально делая требуемое. — Он мёртв, да?

— Мертвее мёртвого, — усмехнулась Тэсия. — А ты ещё жив и если хочешь жить — шевелись!

— Мой наставник…

Убийца не стала выслушивать, а подошла к магу, рванула его за плащ, разворачивая к себе:

— Он мёртв, но ты жив. Ещё жив. Понимаешь, о чём я? Дамблдор церемониться с тобой не будет! Поцелуй дементора — слыхал о таком?

— Я… понял, — хрипло ответил ликвидатор, отстраняясь. — Что… что делать?

— Видишь барьер? — указала она на последнюю преграду, неожиданно возникшую за опавшим Пустотным Пламенем. — Сними, и побыстрее. Я помогу, только говори, что делать.

Смертник, между тем, поднял палочку, становясь на стражу выхода. Квирелл, подчиняясь Волдеморту, сковал Гарри верёвками и обернул в специальный щит, прозрачный и не дающий пользоваться магией, прислонил напротив парализованных детей и привёл в себя.

— Гарри Поттер, — протянул Квирнус, невольно копируя тон своего господина. — Скажи, чего ты хочешь? Власть, деньги, сила, быть может, знания?

— Ничего, — тихо ответил мальчик.

— Ничего, — эхом откликнулся Квирелл, транслируя слова Волдеморта. — Неужели у тебя есть всё? Слава да дед–маразматик — вершина твоих мечтаний?

— Всё остальное я добуду сам, — твёрдо произнёс Поттер.

— Верю, — уважительно кивнул Квирелл. — А как насчёт этих детей? Тебе ценна их жизнь?

— Только Рон, — ответил Гарри после паузы.

— Честно. Значит, девочка не нужна… Что ж, пусть живёт, — Квирнус жестом отбросил тело Гермионы к выходу, содрогаясь от отвращения — что он делает?! Но нет, играть до конца, иначе… — А Рональд познает мой гнев — круцио!

Лишь расширенные зрачки выдавали, что Рон чувствует боль. Паралич не давал ему двигаться, только зрачки, их хаотическое метание — Гарри с ужасом смотрел на пытку.

— Так платят за свои ошибки, Гарри, — Квирелл не мог понять, он ли улыбается или его губами улыбается Тёмный Лорд? — Болью и жизнью других. Девчонка тебе не нужна — как думаешь, что мне с ней сделать?

— Ты обещал, что она будет жить, — выдавил Гарри.

— О, хитрость, — ухмылка. — Значит, ты рассчитывал, что ненужного я просто оставлю в покое? Наивно, Гарри, наивно. Или… — Волдеморт глазами учителя ЗОТИ уловил нужное. — А, ты думал, я просто убью её, без пыток? Хороший план, признаю, но мой господин видит всё. Она будет жить, ручаюсь, но руки, — небрежное «секо» просвистело рядом с девочкой, — ей не нужны. Ноги тоже, верно? — тяжёлое дыхание и отчаяние на лице в ответ. — Ещё — глаза, знаешь, такое чудное заклятие, «коньюктивитус», ослепляет навсегда, если недоглядеть. А Круциатус наведёт лоску — разум я ей сохраню, а кошмары останутся на всю жизнь.