Последствия одного решения
Шрифт:
— В своё время мы вместе изучали защиту школы. Очень познавательно. Берись за камень.
Рывок в районе пупка, короткий полёт по пробитому портключом пространственному коридору, и мальчик со своей наставницей оказались… в пустыне! Точно такая же пустыня, как та, где располагался полигон, только без камней, перемещённых учителем для тренировок. Куда ни смотри — песчаные холмы.
— Это место незаметно издали, — Атика ответила на немой вопрос.
— Так что с этой защитой от аппарации? — Гарри продолжил расспрашивать учителя. Его любознательность и упорство в добыче новых знаний поражала женщину.
— Здесь используется более… прямой способ. Сама аппарация мгновенна,
— Брр, — мальчик поёжился, не в силах представить такое. — А почему тогда сработал твой портал?
— Я уже знаю координаты, и поисковые чары не нужны. Защита просто не знает, что мы переместились.
Они шли под жарким солнцем, оставляя цепочку следов на песке, грозившем забиться в предназначенную совсем не для пустыни обувь. Впрочем, обувь, одежду от песка и тело от перегрева Атика защитила. Как именно, мальчик в очередной раз не понял, хотя видел подобные чары далеко не в первый раз.
Обелиск появился неожиданно. Вот голубизна небес и солнечное пекло — а шаг спустя они стоят в глубокой тени громадного сооружения. Треугольное основание длиной в добрые сто метров, вздымающаяся вверх пирамидальная громадина громада — не иначе как в километр высотой. Габариты современного небоскрёба, а не древней постройки. Обелиск был словно бы выточен из цельной серовато–коричневой каменной глыбы.
— Вау! — только и смог выдавить Гарри. — Кто же это построил?
— Древние маги, — улыбнулась такой реакции женщина. — Раньше умели многое. Идём, я покажу, что внутри.
По мере приближения к виднеющемуся в центре основания арке, Гарри всё сильнее ощущал давление древнего волшебства. Магическое зрение воспринимало это как чёрную с тёмно–жёлтыми прожилками ауру, исходящую от здания. Гарри интерпретировал это как смесь тёмной и нейтральной магии, если бы не общее ощущение, исходящее от энергетики. Могучая светлая магия будто бы отдаёт благожелательной мощью, тёмная — исходит угрозой, враждебностью, нейтральная проявляет себя ощущением безразличной энергии. С чувством давления Гарри никогда не сталкивался. Что это за волшебство?
— Древняя магия, — ответила Атика на сумбурный вопрос. — Полагаю, это магия жертвы. Когда древним магам не хватало силы или искусства, они приносили в жертву животных, людей и даже друг друга. Это страшные, кровавые ритуалы, — по коже Гарри пробежали мурашки. — Именно такой чувствуется магия, ими полученная.
— Это не опасно, учитель? — робко спросил мальчик, когда они подошли к арке, зияющей чернотой. — Может, вы покажете это место в Омуте Памяти?
— Ну, тут была кое–какая защита, — уклончиво сказала волшебница, благоразумно не уточняя, сколько ловушек и охранной магии пришлось взламывать, — но я её убрала. Обелиск абсолютно безопасен, если не перемещаться прямо к нему, — вдвоём они ступили во тьму за аркой. — Вот аппарация и бескоординатные порталы на милю вокруг противопоказаны. Идём. Люмос Эл–тирио, — стало светло: чары Атики будто бы создали множество невидимых фонарей, равномерно освещающих широкий круг около неё.
Пустой, без единой песчинки или пылинки коридор в три метра шириной. Гулко отдающиеся шаги. Чуть подрагивающий круг двухметровый света,
Наконец, они вошли в какое–то помещение. Атика подняла палочку вверх, произнося:
— Нокс! Люмос стелла! — как и всегда, женщина исполнила заклятья вслух, позволяя Гарри следить и запоминать. Круг света начал медленно гаснуть, а с кончика палочки вверх устремился яркий, под стать электрической лампочке, огонёк. Одним огоньком волшебница не ограничилась: невербальная магия воплотила более сотни маленьких звёзд. Они усеяли потолок гигантского зала, будто настоящие звёзды.
— Какой огромный! — воскликнул Гарри. — Как он здесь поместился?
— Строители этого обелиска были не так просты. Пространственную магию они знали не хуже современных волшебников. Обрати внимание на статую в центре. Её я и хотела тебе показать.
Мальчик и женщина подошли ближе. Гарри содрогнулся, когда увидел, что изображает статуя. Четырёхрукий гуманоид, опутанный не то цепью, не то стеблем растения, стоял на коленях. Лицо его замерло в выражении невыносимой боли и отчаяния, руки воздеты вверх, спина сгибается под неведомым гнётом. Столько эмоций было в этой фигуре, что мальчик едва не побежал от неё. Останавливал спокойный, лекторский тон учителя, которая, к тому же, крепко держала за руку.
— Этот человек, как ты видишь, был изменён тёмной магией. Не знаю, кто и зачем это сделал, но впоследствии его принесли в жертву. Именно он своей болью и отчаянием генерировал энергию для пространственной защиты. Судя по всему, под конец его обратили в камень, причём настолько мучительно, что энергия, питающая защитные ритуалы, до сих пор не иссякла.
— У-учитель, — дрожащим голосом прервал её Гарри. — М-может мы в-всё же уйдём отсюда?
— Вы никуда не уйдёте! — разнёсся по залу звучный голос. Атика рывком развернулась к выходу. Гарри едва не упал, когда она выдёргивала руку. Палочка выписала в воздухе конструкцию непонятного ритуала. Гарри содрогнулся от используемой мощи, обернувшейся неясной защитой.
— Греф, — констатировала волшебница, не отрывая глаз от группы гоблинов возле входа в зал. — Говори.
— Хранящиеся здесь артефакты — мои, — ухмыльнулся гоблин. — Ты опоздала. Благодарю за разрушение защиты. Можешь устраиваться на постоянное место жительства или умереть. Мне всё равно, — гоблин достал волшебную палочку (!) и произнёс прежде, чем Атика его остановила. — Агере–те ильмос!
— Археа Мотус! — крикнула волшебница.
Сложный взмах палочки, и в группу гоблинов полетел рой стальных стрел. Одновременно волшебница делала что–то невербально и беспалочково: Гарри видел, как её магия обращается заклятьями, но какими — не понимал.
Сзади послышалось громкое шипение. Гарри обернулся, и успел заметить, как из верха статуи гейзером забил поток чёрной дымки. С огромной скоростью он сформировался в чёрный купол, отсёкший статую и мальчика с женщиной от внешнего мира. Атика подняла было палочку, но осеклась, с видимым изумлением рассматривая купол. В магическом зрении он представлял то же самое, что и в обычном — полная, абсолютная чернота.
— Люмос, — молвила чародейка, разгоняя мрак.
— Что произошло? — после нескольких секунд молчания Гарри решил разогнать угнетающую тишину.