Последствия

Вендиг Чак

Но сейчас не время об этом размышлять.

"Сосредоточься на поставленной задаче", - напоминает себе Адея.

Перед ней в виде небольшой голограммы парит схема дворца. Она увеличивает ее, проведя пальцами, затем дотрагивается до помещения, где держали пилота. Он вышел оттуда, а потом? Во дворце нет никаких вентиляционных каналов, все открыто и очевидно - большие залы и лестницы. Но проблема не в этом - проблема в том, что дворец невероятно велик. Ей потребовался бы целый день, чтобы обследовать каждый его сантиметр. Пленник мог прятаться где угодно.

Так, а это что? За

стенами мерцает фрагмент коридора - потайной ход. Или его начало.

Адея понимает, что ее схема неполна. Сатрап снабдил их планами, на которых нет тайных ходов...

Внезапно она замечает какое-то движение справа.

Кто-то быстро подбегает к ней, хватает за плечо, разворачивает лицом к себе...

Она вскрикивает, почувствовав, как выхватывают бластер из кобуры у нее за спиной.

Пленник стоит всего в метре от Адеи, с ее пистолетом в руке. Волосы капитана Веджа Антиллеса растрепаны, взгляд блуждает. Пепельно-серое лицо блестит от пота.

– Голопланшет, - говорит он.
– Отдай его мне.

– Нет, - отвечает девушка, высоко подняв голову и стараясь ничем не выдавать страха.

– Бластер видишь? Мне нужен планшет. И еще мне нужно, чтобы ты открыла каналы связи. Ты ведь это можешь?

– Нет.
– Она решительно сжимает губы.

– Лжешь.

– А если даже и лгу, то что?

Пилот устало смеется, болезненно морщась.

– Подумай как следует, - убеждает он.
– Все кончено. Империи конец. Помоги мне, и я этого не забуду. Никто ничего не узнает. Скажешь, будто я заставил тебя силой. Ты не похожа на солдата или офицера. Будь умной. Помоги мне. Отдай мне планшет.

Поколебавшись, она кивает и, всхлипывая, подает ему планшет.

Антиллес протягивает к нему руку.

Усмехнувшись, Адея разворачивает экран в его сторону, проводя пальцем вдоль края и увеличивая яркость до максимума. Свет бьет пилоту прямо в глаза. Вскрикнув, он прикрывает их рукой...

Адея вовсе не собирается убегать.

"Это мой шанс, - думает она.
– Я пленю его и заслужу уважение Слоун и остальных. Я исправлю ее ошибку. Я герой".

Она с силой бьет противника коленом в живот, хватает его за запястье и выворачивает руку. Былая подготовка не прошла даром - ее обучали имперским боевым искусствам: сочетанию завата, эчани и старого доброго ИРБ - имперского рукопашного боя, который преподают каждому штурмовику и офицеру. Бластер выпадает из его ладони.

Но даже в нынешнем состоянии Ведж оказывается удивительно проворен. Выбросив вперед другую руку, он подхватывает упавшее оружие. Адея резко наклоняет голову, нанося удар лбом прямо ему в нос...

Слышится хруст.

Пилот вскрикивает, и тут же раздается выстрел.

Адея отшатывается, чувствуя, как ее, словно огнем, прошивает боль. В ее левой ноге дымится дыра от бластерного заряда. От раны поднимаются струйки дыма. Нога немеет, и Адея валится на пол.

– Извини, - говорит повстанческая мерзость.

Он подбирает с пола голопланшет и ковыляет прочь.

Адея зовет на помощь, крича, что сбежавший пленник где-то рядом. А потом она сворачивается в клубок и горько оплакивает свое поражение, понимая, что вновь упустила шанс выслужиться

перед Империей.

Джес стоит в дверях лавки Теммина, добраться до которой оказалось труднее, чем она ожидала. Мимо течет толпа жителей Акивы. Некоторые несут транспаранты. По пути сюда она видела чучело сатрапа. Прямо здесь, перед ней - еще одно уродливое пугало, напоминающее темного имперского властителя Дарта Вейдера. Кто-то поджигает его, и к небу поднимается черный дым от пламени, пожирающего куклу повелителя ситхов.

Город похож на готовую взорваться бочку с кордиллием.

Подобное не входило в ее планы, но именно она вместе со своими спутниками отмерила запальный шнур и подала спички.

Отчасти она гордится тем, что впервые сумела превратить все население города в оружие, направленное против выбранной ею цели. Ей и раньше доводилось манипулировать другими, но чтобы настолько впечатляюще... С иной стороны, она привыкла действовать в одиночку. У тетушки Суги всегда была своя команда, не говоря уже о жалости к угнетенным - фермерам, рабам и дуракам.

Джес всегда считала это проявлением слабости. Возможно, она ошибалась.

Она оглядывается. В лавке совместно трудятся Норра и Синджир. Теммин сказал, что на всякий случай предпочитает не держать карты здесь и ему надо забрать их из "укромного местечка", как он сам выразился, после чего куда-то ушел вместе со своим чокнутым дроидом.

"Я использую этих людей в своих целях", - думает Джес. Разве не так? Они не ее команда. Она убеждает себя, что они всего лишь орудия, такие же как гидроключ или ключ Харриса, и в случае чего их не столь уж страшно лишиться. Они уже едва не потеряли Норру. В следующий раз может быть и хуже.

Джес пытается внушить себе, что ей нисколько их не жаль.

Что она вообще не испытывает к ним никаких чувств.

"Это всего лишь работа, - успокаивает себя она.
– У тебя нет никаких обязательств перед Новой Республикой или перед этой компанией ненормальных. Они - не твои, и ты - не их. Твоя задача - сделать дело, получить деньги и свалить".

Так подсказывает ей разум.

Но почему сердце твердит иное?

– Вот, - говорит Норра, с грохотом ставя на стол ящик.

Синджир склоняется над ним и тут же пятится.
– Это же целый ящик термодетонаторов.

– А ты думал, что там? Снежки?
– Ты точно нас не взорвешь? А то, смотрю, швыряешь их, будто портовый грузчик - ящик бантовой тушенки, - Ты ведь не был солдатом?
– усмехается Норра, окидывая его взглядом.

– Все мы были солдатами на службе Империи, - сухо отвечает он.

– Угу. Я имела в виду солдатом на передовой, с оружием, под обстрелом. Термодетонаторы не взрываются, пока их не взведешь.
– Она поднимает ящик и встряхивает. Синджир вздрагивает, ожидая, что сейчас его распылит на атомы.
– От простого сотрясения ничего не случится. Я могу взять один и как следует пнуть, и тоже ничего не будет. Пока они не приведены в боевую готовность, они ничем не отличаются от блестящих камешков.