Последыш III
Шрифт:
Император молчал не менее трех минут. Обдумывал ситуацию, принимал решение. А ситуация была не из лучших. Ингвар стоял перед троном, а вокруг толпились придворные, и, значит, информация об этом разговоре попадет уже в вечерние выпуски новостей.
— Что ж, меня действительно ввели в заблуждение, — заговорил наконец венценосец. — Корона поддерживает ваши требования, граф, и устанавливает выкуп в размере двухсот пятидесяти тысяч в золотых рублях за каждого. Вы согласны?
«Вот же сука!»
— По вашему слову, Ваше Величество! — поклонился Бармин.
— Отлично, —
Придворные, похоже, к таким фокусам были привычны, и через минуту Бармин остался один на один с императором.
— Почему вас пригласили на коронацию Карла Августа? — Закономерный вопрос, и от ответа на него зависит сейчас столь многое, что выбор адекватной реакции приобретает стратегическое значение. Поэтому стремительно перебрав варианты, Бармин ответил так, чтобы разом расставить все точки над «i».
— Полагаю, — сказал он вслух, — это потому что я сделал предложение кронпринцессе Ульрике Катерине герцогине Сконе стать моей женой и получил ее согласие. Карл Август этот брак одобрил. Ульрика Катерина станет моей первой женой.
Судя по мгновенной реакции на его слова, о скорой свадьбе Его Императорское Величество все еще не знал. Знал лишь о переговорах на этот счет.
— Даже так… — протянул император в раздумье. — Значит, это все из-за них… Сами шведы прийти к вам на помощь не могли, но зато подняли на вашу защиту весь Старый Запад…
«Любопытная интерпретация событий, но лучше разъяснить ситуацию сейчас, чем разруливать последствия потом!»
— Прошу прощения, Ваше Величество, — возразил Ингвар, — но это не так. Северо-запад самоорганизовался без всякой помощи извне. Я сам удивился, но мне намекнули, что на западе империи князья Острожские [113] не забыты.
Это был рискованный ход, но кто не рискует, тот не пьет шампанское.
— Какой титул готова вам предоставить шведская корона? — А вот это был ожидаемый вопрос, в особенности, в контексте слов Бармина.
113
Острожские — угасший в XVII веке западнорусский княжеский род, представители которого с конца XIV века занимали высокие государственные должности в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой.
— Частью приданного, — сообщил он императору, — являются титул герцога Даларна, Вадстенский замок, имения, приобретенные королем Олафом VI в Крыму и генуэзская крепость Судак.
— По-видимому, королю Швеции будет неловко, если его сестра станет всего лишь графиней Менгден…
— Графство приравнено законом к удельным княжествам…
— Но кто об этом знает в Европе? — поморщился император. — Разве что узкие специалисты…
— Ну, с этим, как я понимаю, ничего уже не поделаешь, — с максимальной искренностью пожал плечами Бармин.
— Вы невероятно удачливый… человек, граф, — покачал головой
Честно сказать, и в мыслях не было. Направляясь в Новгород, Бармин надеялся выторговать кое-какие преференции, например, восстановление клана Менгденов, или хотя бы гарантии неприкосновенности. Однако император пошел куда дальше его самых смелых ожиданий. Северная марка — это ведь государство в государстве, огромная власть, если, конечно же, правильно себя поставить. И колоссальная головная боль, потому что теперь ему уж точно придется заниматься политикой. А ответственность-то какая?
«Но, с другой стороны, а чего ты ждал, дорогой? Назвался груздем — полезай в кузов! Хотел справедливости — получи!»
И неважно, что он не планировал такой стремительный взлет, просто так звезды сошлись. Фортуна провернула свое колесо, и совершенно неожиданно для себя Бармин оказался в самой высокой точке обода. Не успел стать графом, а уже князь. Будет и герцогом, женившись на кронпринцессе Швеции, а там, глядишь, и еще какой-нибудь титул отвалится.
— Что он тебе сказал?! — вернула его к действительности Мария, присоединившаяся к Бармину на выходе из Приемного зала.
— Не здесь, — шепнул ей в ответ Ингвар. — Не сейчас. Потерпи до дома. Нам тут недалеко ехать.
— Уверен, что не лопну от любопытства? — озабоченно поинтересовалась молодая жена.
— Уверенности нет, — пожал он плечами, — есть надежда, а она, мой друг, умирает последней.
— Посмотрим… — чуть покривила губы княгиня Полоцкая. — Поглядим. Возможно, тебе это даже понравится.
— Что именно? — насторожился Бармин, уже успевший узнать и по достоинству оценить эту особую интонацию Марии Полоцкой.
— Я в гневе, — объяснила женщина. — И кстати, я в истерике — это тоже зрелище не для слабонервных!
Однако до дома она все-таки дотерпела, и, слава богам, что так. Там в изящном внутреннем дворике Ковенского палаццо, он ей все-таки раскрыл главный секрет сегодняшнего дня.
— Император передает мне титул князей Острожских, — поведал он своей юной жене. — Не знаю теперь, что делать, то ли радоваться, то ли горевать. Но там, к слову, сказать, и собственности дофига и больше. И резиденция, как мне рассказывали, не хуже, чем Усть-Угла. Замок Тарха [114] на берегу озера Сестрорецкий разлив.
114
Имеется в виду поселок Тарховка в Ленобласти.