Последыш III
Шрифт:
— Приравненный в правах к удельным князьям, — воспользовалась Мария доводом, уже испробованном на императоре самим Барминым.
— Об этом знают только те, кто специально занимается империей, — ответил Ингвар словами венценосца. — А для большинства европейцев граф — это граф, и времена, когда это было не так, давно прошли, и никто о них не помнит [117] . И таких европейцев на коронации будет большинство.
— Выглядит логично, — кивнула женщина. — Второй довод мог прийти ему в голову и позже.
117
В РИ графство Фландрия или графство Тулуза были больше и богаче иных герцогств.
— Скорее
— Империей уже четыре поколения подряд руководят представители южных и восточных княжеств.
— Не сказал бы, что Старый запад страдает под пятой поработителей, — возразил Бармин. — Столица-то в Новгороде.
— И что с того? — удивленно взглянула на него Мария.
И в самом деле, что с того?! Бармин уже совсем неплохо знал историю вопроса. Конечно, Киев — мать городов русских и все такое, но, правду сказать, последние пятьсот-шестьсот лет империю создавали и двигали вперед именно западные княжества, столь тесно связанные с Европой, что у любого князя, — да у того же Менгдена, к слову сказать, — половина европейских аристократов в ближних и дальних родственниках ходит. В Литве, Новгороде и Пскове, в Новогрудке и Вологде — университеты уже лет по пятьсот-шестьсот существуют, а еще у них, у западников, развитая промышленность, порты на Балтике и на Белом море, колонии на Дальнем и Ближнем востоке, в Центральной Азии и в Экваториальной Африке. Старый запад образованнее и богаче восточных княжеств, но власти у него гораздо меньше. Династия — Ягеллоны только по названию. Тот же Михаил намного больше Ягеллон, чем князь Андрей Северский или сам император. А перенос столицы в Новгород обкорнал и ослабил само княжество. Одно название, что Новгородское, княжеский-то стол находится теперь в Старой Руссе. Недовольство давно копится, переходя порой в самый настоящий гнев. И тут каждое лыко в строку, но не все это понимают. Вот князь Северский не дурак, он видит, куда ветер дует, а что касается его брата…
Прошлый император был злобным идиотом, потому что еще пару раз самодержцу, может быть, и удастся подавить недовольство, как получилось с неудачным мятежом, в котором участвовали Менгдены, но, если однажды запад поднимется весь и по-настоящему, династия может и не устоять. Андрей Северский это понимает и дочь свою воспитал правильно и отдал замуж за правильного человека, а вот императора, хоть он и не похож, вроде бы, на своего дядю, временами заносит. Не следовало ему разрешать столь откровенно грубый наезд на Менгдена — сына и внука хорошо известных на западе мучеников, которому ты сам же передал титул. Но не удержался, слишком велик был соблазн «укоротить мальца». Вот Запад и показал зубы. Пока еще не фронда и не мятеж. Все в рамках имперских законов, но по факту Старый Запад впервые за много десятилетий выступил единым фронтом. Оттого и щедрость императорская: чтобы заткнуть рот тем, кто станет говорить, что император не любит и не уважает западные княжества. Вот и бросил кость: Менгдену компенсация за «нечестное судейство», западу — возвращение к статус-кво, в котором среди прочего есть место и для Западной пятины.
— Получается, нам повезло, — резюмировал Бармин свои размышления.
— Знаешь, что говорит по этому поводу Федор?
— По поводу везения? — уточнил Ингвар.
— Да, — кивнула Мария. — Он говорит, что везет только тем, кому положено, хотя и через раз.
— Прогноз с пятьюдесятипроцентной вероятностью? — усомнился Бармин.
— Лучше, чем ничего, — улыбнулась княгиня.
— Вопрос, чем придется платить?
— Смотря кому, — Мария стащила у него сигарету и хотела было прикурить от свечки, но Ингвар ее опередил, щелкнув зажигалкой.
— Западникам… Императору… Он ведь тоже с нас свой процент стребует.
— Лучше заплатить с того, что есть, чем не платить и не иметь, — философски заметила Мария, выдыхая дым. — Видишь, на этот раз даже не закашлялась!
— Молодец! — похвалил Бармин. — Но лучше не начинай, чтобы потом не надо было бросать!
— Что тебя тревожит? — неожиданно спросила Мария.
— Как-то все слишком просто… Знаешь, есть такая народная песня… Не помню, где-то я ее слышал. Может быть, на Груманте? Не суть. Слова в ней простые:
Я— Ты это к чему? — нахмурилась красавица.
— К тому, что вот жил я на острове без имени и без будущего. Потом случилась эпидемия, и все умерли. Кроме меня. Потом я жил там один. Довольно комфортно по тем обстоятельствам, если не считать конечно факта одиночества. Но затем меня нашли и вывезли на Большую землю. А там… Сначала замок бабушки и, какое ни какое, но имя. Да и бытовые условия резко улучшились. Ольга организовала мне ночное синема… Никогда не видела ее снов?
118
Верка Сердючка — Пирожок.
— Видела.
— Ну, и как?
— До костей пробирает, — улыбнулась Мария.
— Что приснилось-то?
— Неважно! — смутилась женщина. — Это наше, девичье. Тебе не надо.
— Как скажешь, — усмехнулся в ответ, Бармин, пытаясь представить, что же такое могла наворожить Ольга, что Марии теперь об этом рассказывать стыдно. — Вернемся ко мне…
— Можешь не продолжать, — перебила его Мария. — Титулы, невесты, деньги… Все само идет в руки. Ты об этом?
— Скажешь, нет?
— Тебя дважды убили, — напомнила жена. — А сколько раз покушались? Ты сам договаривался с людьми. Даже с моим отцом… Я… В общем, я знаю, о чем вы говорили на охоте. Подслушала, когда он маменьке рассказывал. Ты его отлично сделал, и это при том, что ему все равно деваться было некуда. Он должен был отдать тебе графство.
— Он мне ничего не должен, — возразил Бармин.
— Должен, — поморщилась, как от оскомины, Мария. — Полагаю, ты знаешь, в каких отношениях состояли моя мать и твой отец? Только не ври мне, пожалуйста, что не знаешь!
— Знаю, — признал Ингвар, немало удивленный тем, что Мария тоже знает предысторию истории.
— Ты, Инг, брат моих братьев, как никак. Спасибо, еще, что не мой.
— Ты знаешь, кто твой настоящий отец? — Раз уж зашел такой откровенный разговор, так отчего бы не спросить.
— Как ни странно, мой отец — мой отец. Просто к тому времени, как маменька захотела еще одного ребеночка, технология ЭКО [119] была уже доведена до ума, а рожать от кого-нибудь, кроме твоего отца, мать не захотела. Такая, знаешь ли, история любви. Так что, и тут тебе не с неба свалилось. Это история троих близких друг другу людей: женщины и двух мужчин, один из которых не мог быть с ней точно так же, как Петр не может быть с Варварой.
119
Экстракорпоральное оплодотворение (от лат. extra — сверх, вне и лат. corpus — тело, то есть оплодотворение вне тела, сокр. ЭКО) — вспомогательная репродуктивная технология, чаще всего используемая в случае бесплодия.
— И тебя это не расстраивает? — осторожно спросил Бармин, удивленный тем, что эта молоденькая женщина так спокойна, даже при том, что знает все про всех.
— Сначала, когда мама рассказала, я, было, пришла в ужас. А потом успокоилась. Это жизнь. Что тут скажешь?
«И в самом деле, что ту скажешь? — покачал Бармин мысленно головой. — Это жизнь!»
Глава 9 (2)
2. Двадцать восьмое ноября 1983 года