Последыш. Книги I и II
Шрифт:
Она все-таки открыла, вернее, немного, на чуть, приоткрыла дверь. Смотрела на него в узкую щель и делала вид, что только что проснулась.
— Ты меня разбудил, Ингвар. — По-видимому, она забыла, что на «ты» они еще не переходили, ну или это был ее ответ на его обращение к ней во сне. — Что тебе нужно в такой час?
— Для начала, я хотел бы войти.
— Это неприлично, — возразила девушка, она была напряжена и явно сильно нервничала. — Сейчас ночь, я не одета…
— Полагаю, что после того, что между нами было… — Игорь едва не засмеялся, вспомнив этот старый
— А что было-то?
Слово в слово, но Бармину было сейчас не до шуток. Ему надо было понять, что за колдовство она применила, но для этого Ольгу прежде всего следовало разговорить.
«Придется привести достаточно серьезные аргументы…»
— Ради всех богов, Ольга! — покачал он головой, пытаясь оставаться в рамках приличия. — Я задам всего один вопрос! Только один! И, если я ошибся, я принесу вам свои самые искренние извинения и удалюсь, чтобы больше не докучать.
— Я опять «вы»? — она все-так посторонилась, приоткрыв перед Игорем дверь.
— На ваш выбор, — ответил он, входя в ее апартаменты.
— Пусть будет «ты», — наконец решила девушка.
— Спасибо! — чуть поклонился Игорь. — Так действительно будет лучше.
— Самое время задать свой вопрос, — напомнила Ольга.
— У тебя действительно есть родинка на внутренней поверхности левого бедра?
На самом деле, та родинка, которую он не раз видел в своих снах, находилась в гораздо более пикантном месте. Скажем так, еще на бедре, но так близко к главным женским достопримечательностям, что лучше использовать эвфемизм, чем нарваться на пощечину.
— Да, — ответила она после довольно долгой паузы, — у меня есть такая родинка. Надеюсь на твою скромность, Ингвар. Мне бы не хотелось, чтобы случившееся стало предметом обсуждения в обществе.
— Можешь не беспокоится. Но лично мне ты можешь объяснить, что это такое, и как это возможно?
— Это невозможно, — пожала она плечами. — Считается, что без привязки, такое невозможно. Скажи, ты… ты только видел или…
— Не надо краснеть, — попросил Игорь, увидев, как краска заливает ее лицо. — Мне самому жутко неудобно говорить с тобой на эту тему. И я, разумеется, никогда не воспользуюсь этим знанием, чтобы как-нибудь тебе навредить. Но пойми меня правильно. Я в растерянности, поскольку не только видел, если ты понимаешь, о чем идет речь, но и чувствовал.
— Мы с тобой?.. — едва не заикаясь, спросила тогда Ольга.
— Да, — кивнул он. — И не однократно.
— И ты… ты все это чувствовал?..
— Как наяву.
Так все и было: прикосновения, запахи, вкус ее пота, жар тела. Он чувствовал все, как наяву, и, разумеется, все помнил.
— Ничего не понимаю, — призналась девушка, уже едва сдерживая слезы. — Этого не должно было случиться! Никак не должно!
— Но случилось, — внес Игорь ясность. — Может быть, объяснишь мне теперь, что это такое, и почему этого не должно было случиться именно со мной?
— Поклянись, что никому не расскажешь! — потребовала тогда Ольга.
Судя по всему, она уже поняла, что отговорками здесь не отделаешься, и что-то ей все равно придется
— Клянусь молниями Всеотца! — заверил ее Бармин, догадывавшийся о ее колебаниях и об их причинах.
— Может быть, лучше на кресте?
— В моем случае — хуже, — поморщился Игорь.
— Ладно тогда… — Она отвела взгляд и первым делом извинилась:
— Прости меня за эти сны. Сама не знаю, что на меня нашло.
«Что нашло, можно предположить, — прикинул в Игоре Викентиевиче психиатр с многолетним стажем. — Но все остальное… Бред какой-то!»
«Наведенные сны — бред, а магия, значит, не бред? — возразил он себе. — Левитация, телепортация, файерболы эти сраные — это нормально?»
— Ольга, — сказал он вслух, — ты извини меня, конечно, но тут есть один деликатный вопрос, не прояснив который, мы не сможем двигаться вперед. Я думаю в этом феномене замешаны чувства. Я прав?
— Сейчас чувства, — больным голосом ответила ему девушка. — Раньше — только корысть.
— В каком смысле?
— Мне надо было тебя в себя влюбить, — призналась княжна Кашина. — Отец велел. Анна Георгиевна тоже хотела, чтобы я за тебя замуж вышла.
«Час от часу не легче!»
— Твой отец хотел, чтобы ты стала графиней, — предположил Бармин. — Это я понимаю. Но у меня за душой гроша ломанного нет. Ни земли, ни капиталов, ничего. А титул без денег — пшик. Да и его пойди еще получи! Я пока патент на титул так и не получил.
— Отец сказал, тебе все вернут, — внесла ясность Ольга. — Может быть не сразу, но постепенно вернут.
«Таково мнение князя Кашина, — прикинул Бармин, — а он — родня Оболенским. А дальше просто. Петр Оболенский — министр двора… Логика просматривается. Мог что-то услышать или узнать каким-то другим образом и намекнул родичу… А про Несвицкую они, выходит, не знают. И это хорошо, что не знают. Пусть так все пока и остается».
— Ладно, — сказал он вслух. — Интерес твоего отца я понять могу. Но мне не понятна заинтересованность моей бабушки. В чем ее корысть?
— Анна Георгиевна боялась, что ты вернешься с острова дурачком. У нее, вроде бы, даже сведения такие были. Отец сказал, якобы, из первых уст.
— Сведения, о чем? — заинтересовался Бармин, начинавший понимать подоплеку интриги.
— О том, что ты… — Начала было девушка. — Только ты не обижайся, Ингвар. Но, по ее мнению, ты неумный, несамостоятельный и не от мира сего.
— Блаженный? — уточнил Игорь.
— Да.
— И без магии…
— Она так думала.
— Допустим, — кивнул Игорь. — А ты здесь причем?
— Я бесприданница, — вздохнула Ольга. — Вернее, отец хочет сбыть меня, не приплачивая. Он скряга, знаешь ли. Скопидом. Решил на мне сэкономить. Молодая, красивая, хорошего рода… Так возьмут, — грустно усмехнулась она. — Княгиня об этом узнала и предложила ему сделку. Я выхожу за тебя замуж и беру на себя всю заботу о блаженном тебе. Приданное, в этом случае, остается отцу. А я становлюсь графиней и богатой женщиной. Может быть, не сразу, но все-таки… И ты при этом не останешься без присмотра. Будет кому вести дела и сопли вытирать.