Послезавтра
Шрифт:
– Анри, – негромко сказала Агнес, понимая, что он в растерянности не может сосредоточиться, собраться с мыслями. – Зачем им искать человека, который умер? И почему они вдруг решили разыскивать тебя в Париже? Неужели ты думаешь, что они устроили розыск по всему земному шару, надеясь, что случайно столкнутся с тобой где-нибудь на улице? Ты делаешь из мухи слона, – улыбнулась Агнес и похлопала ладонью по кушетке. – Иди сюда, сядь рядом.
То, как она на него смотрела, то, как звучал ее голос, напомнило Канараку о прежних днях. Тогда Агнес была гораздо привлекательнее, чем сейчас. Она нарочно перестала следить за своей внешностью, чтобы он охладел к ней. Настал день, когда она не пустила его в постель. Агнес знала – пройдет какое-то время, и он перестанет желать ее. Нужно было, чтобы Анри совершенно растворился
И все же, видя его перед собой каждый день, Агнес очень страдала. Как ей хотелось сжать его в объятиях, уложить с собой в постель. Ведь это она спасла его! Помогла ему инсценировать собственную смерть, вместе с ним пересекла канадскую границу под видом его жены. Она достала ему фальшивый паспорт, убедила перебраться из Монреаля во Францию, где у нее были родственники и где легче было раствориться. Да, все это – ее рук дело, вплоть до того, что она сама отдала его другой женщине. По одной-единственной причине – слишком сильно любила.
– Послушай, Агнес…
Анри не сел рядом с ней. Он стоял посреди комнаты, бокал с вином остался на столе. В комнате было очень тихо. С улицы не доносился шум транспорта, не ссорились соседи за стеной, что и вовсе казалось невероятным. Может быть, подумала Агнес, они решили хоть один вечерок обойтись без ругани и отправились вместе в кино? Нет, скорее всего просто легли спать.
Ее взгляд упал на собственные ногти. Давно пора их подрезать.
– Агнес, – повторил Канарак. Он почти шептал. – Мы должны выяснить то, что нам сейчас непонятно.
Агнес долго смотрела на свои ногти, потом подняла глаза. На лице Канарака не было ни страха, ни тревоги, ни гнева. Оно стало холодным и бесстрастным.
– Мы должны это выяснить, – повторил он.
– Понимаю, – прошептала она. – Хорошо, я поняла.
Глава 17
Утро. 8 часов
Шестое октября, вторник. Прогноз погоды не обманул – утро выдалось пасмурным, накрапывал холодный дождь. Осборн заказал в баре чашку кофе, сел к столику. В кафе было полно народу – люди заходили сюда на пару минут немного расслабиться перед началом рабочего дня. Пили кофе, жевали булочки, курили, проглядывая утренние газеты. За соседним столиком сидели две дамы делового вида и с пулеметной скоростью стрекотали по-французски. С другой стороны сидел мужчина в темном костюме, углубившись в «Монд».
Осборн заказал билет на самолет – «Эр Франс», рейс № 003 – на субботу, восьмое октября, в семнадцать ноль-ноль. Самолет вылетал из аэропорта Шарля де Голля и прибывал в Лос-Анджелес в девятнадцать тридцать по местному времени. Надо будет зайти в полицейское управление, к инспектору Баррасу, показать ему билет и забрать свой паспорт. После этого можно приступить к осуществлению плана. Канарака нужно будет убить в пятницу ночью. Темнота необходима не только для выполнения его замысла, но и для того, чтобы на время укрыть труп. Немного поразмыслив, Осборн остановился на первоначальной идее использовать для своей цели Сену. Река, попетляв по Парижу, сворачивала на северо-запад и в ста двадцати милях от французской столицы впадала в воды Ла-Манша, неподалеку от Гавра. Если не произойдет каких-то непредвиденных осложнений, в пятницу ночью Осборн сбросит тело Канарака к западу от города. Раньше рассвета труп не обнаружат. А к тому времени течение унесет его миль на тридцать-сорок, а то и еще дальше. Оно разбухнет от воды, опознать его будет не так-то просто.
Разумеется, понадобится алиби на момент убийства. Какое-то доказательство, что он находился в это время в другом месте. Лучше всего – в кинотеатре. Он купит билет, поругается с контролером, чтобы тот его получше запомнил, а сразу после начала сеанса незаметно выскользнет через запасной выход. В качестве алиби останется билет с числом и временем сеанса. Потихоньку улизнуть из темного зала будет проще
Точный расчет времени зависит от распорядка дня Канарака. Наведавшись в булочную, Осборн установил, что она работает с семи утра до семи вечера. При этом последняя выпечка поступает на прилавок примерно в 16.00. Канарака Осборн встретил в кафе на улице Сент-Антуан в шесть часов. От булочной туда минут двадцать пешком. Судя по тому, что Канарак скрылся в метро, машины у него нет, или, во всяком случае, на работу он в ней не ездит. Итак, последняя выпечка поступает в булочную в четыре часа. В шесть Канарак уже сидит в кафе. Следовательно, он уходит с работы где-то между половиной пятого и половиной шестого. В начале октября темнеет довольно рано. Прогноз погоды обещал затяжные дожди, а это означало, что темнеть вечером будет еще раньше, чем положено по календарю. К половине шестого уж во всяком случае.
Сначала нужно нанять машину, потом найти укромное местечко на берегу Сены к западу от Парижа. Такое место, где можно спустить Канарака под воду, не привлекая к себе внимание. Не мешает пару раз прокатиться до булочной и обратно, чтобы получше изучить дорогу.
Вечером в пятницу Осборн должен припарковаться возле булочной, причем не позднее половины пятого. Рано или поздно Канарак выйдет на улицу.
Во время предыдущей встречи он был один, следовательно, можно надеяться, что не в его привычке уходить с работы в компании коллег. Если все же Канарак окажется не один, придется незаметно следовать за ним в автомобиле, пока Канарак не расстанется со своими спутниками. Предположим, что они вместе спустятся в метро. Тогда Осборн отправится к дому Канарака, будет дожидаться его возле подъезда. Конечно, это крайне нежелательно – там могут оказаться соседи, с которыми он, возможно, любит остановиться перекинуться парой слов. И все же стоит рискнуть – другого выбора в этом случае не останется. В распоряжении Осборна всего одна ночь и всего один шанс. Придется действовать, приспосабливаясь к ситуации.
– Привет.
Осборн вздрогнул. Он настолько углубился в собственные мысли, что даже не заметил, как в кафе вошла Вера. Он быстро встал, пододвинул ей стул. Она села. Осборн взглянул на часы. Восемь двадцать пять. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что кафе почти опустело.
– Будешь что-нибудь пить?
– Да, кофе, – улыбнулась она.
Он подошел к стойке, заказал кофе-эспрессо и, ожидая, пока бармен подаст ему чашку, оглянулся на Веру и постарался сосредоточиться. Ему предстояло важное дело – не случайно он попросил Веру об этой встрече. Она шла на работу, в больницу, и должна была добыть для него сукцинилхолин.
Осборн уже дважды пытался получить препарат по собственному рецепту, но в аптеках говорили, что сукцинилхолин имеется лишь в больницах. Причем получить его можно лишь по рецепту штатного врача. На всякой случай Осборн сходил в ближайшую больницу, и в тамошней аптеке ему подтвердили, что так оно и есть. Сукцинилхолин у них имеется, но без рецепта своего врача в аптеке его не выдают.
Осборн подумал, не обратиться ли за помощью к гостиничному доктору, но передумал. Такая просьба может показаться странной, он начнет задавать вопросы, могут возникнуть непредвиденные осложнения. Еще возьмет и с перепугу сообщит в полицию. Конечно, можно было бы придумать что-нибудь еще, но времени оставалось совсем мало, поэтому, крайне неохотно, Осборн решил обратиться за помощью к Вере.
Для начала он позвонил в аптеку больницы Святой Анны, где Вера проходила ординатуру. Сукцинилхолин там имелся, но опять-таки получить его можно было лишь по рецепту их врача. Если повезет, фармацевт выдаст препарат Вере просто по устной просьбе. Ординатор не может выписывать рецепт, а обращаться к кому-нибудь из Вериных коллег опасно – тоже придется отвечать на вопросы. Вере он сумеет запудрить мозги, но с опытным врачом это будет куда сложнее.
Немного поколебавшись, обдумав и взвесив все еще раз, Пол позвонил Вере на работу. Было половина седьмого утра, Вера дежурила. Он попросил ее встретиться с ним в кафе, когда закончится ее смена. Вера долго молчала, и он уже испугался, что она откажется, но она согласилась. Дежурство заканчивалось в семь, но после него придется высидеть «пятиминутку», так что освободится Вера не раньше восьми.