Посмертная месть
Шрифт:
– Значит, парни в Кузбасс направлялись?
– Бог знает, какие у них планы были. Уголовные элементы, сам знаешь, на лету сказки плетут. Может, для отвода глаз Кузбасскую трассу помянули. А то, что они недавно вышедшие из колонии законоослушники, я сразу приметил. И одежка на них с иголочки одинаковая, и манеры поведения зэковские.
– Сомневаюсь, чтобы Люлькин связался с такой компанией.
– Ты, Григорий Алексеич, слабо изучил Олега. При виде полной бутылки Олежек теряет рассудок до такой степени, что из него можно веревки вить… – Мужичок воровато огляделся и вновь прошептал: – Может, брокеры укокошили Люлькина, но об этом пока нельзя
– Может, надвое ворожит, – уклонился от ответа Филиппенко.
– Что верно, то верно. В нынешней жизни заблудиться пара пустяков. Газеты плетут одно, люди горланят другое, а правительство тихой сапой выкомаривает третье. Кто прав, кто виноват, даже с бутылкой не разберешь.
Мужичок сокрушенно вздохнул и вроде бы с сожалением, что не узнал ничего сенсационного, попрощался. Глядя, как он усаживается в «запорожец», Голубев спросил начальника ГАИ:
– Кто такой?
– Бывший сосед мой, Евгений Павлович Бормотов. Неутомимый звонарь и вдохновенный сочинитель… – Филиппенко помолчал. – Однако в этот раз, похоже, говорил правду.
Осмотр «жигулей» продолжался больше часа. В салоне с перепачканными засохшей грязью резиновыми ковриками на полу валялись крупные крошки белого хлеба, водочная пробка с портретом бородатого Распутина, множество сигаретных окурков и обгорелых спичек. На заднем сиденье под грязным вафельным полотенцем с масляными пятнами лежал мутный граненый стакан. В багажнике, кроме запасного колеса, набора слесарных ключей, домкрата и ручного насоса, ничего не было. Двигатель машины был исправен, а топливный бак пустым.
Большую часть времени при осмотре пришлось уделить снятию на дактилопленку отпечатков пальцев с рулевого колеса, рычага переключения передач, с никелированных пепельниц, вмонтированных в задние двери, и с крышки багажника, на котором даже невооруженным глазом можно было разглядеть отчетливые следы широких ладоней. Ни признаков какой-либо борьбы, ни крови в салоне не обнаружили. Передняя левая дверь машины, по заключению начальника ГАИ, перекосилась от удара о загнивший пень или о трухлявое бревно. Видимо, при движении задним ходом водитель проморгал заросшее травой препятствие и распахнутой дверью «запахался» в него. Убедительным подтверждением этому служили плотно набившиеся в дверной паз древесные гнилушки и засохшие стебли травы.
Ситуация складывалась неопределенная: либо «брокеры» завладели «жигулями» нахрапом: скрутив захмелевшего Люлькина, либо угнали автомобиль «без шума и пыли», когда Люлькин отлучился по какой– то необходимости и спьяну оставил ключ в замке зажигания. Как бы там ни было, действия угонщиков являлись уголовно наказуемыми, а следовательно, их предстояло найти и задержать, чтобы усадить на скамью подсудимых. Такие происшествия для Голубева были не в диковинку. Приступая к розыску заурядных правонарушителей, Слава ни сном ни духом не ведал о том, какой кровавый наворот обрушится на тихий районный городок в самые ближайшие дни…
Глава III
Следующим утром Голубев появился в своем служебном кабинете спозаранку и первым делом перелистал папку с розыскными ориентировками, поступавшими чуть не каждый день в райотдел милиции из областного УВД. Ни один из «брокеров», внешность которых Слава представлял по словам бензозаправщицы и говорливого железнодорожника Бормотова, в розыске не числился. Пришлось отложить ориентировки и взяться за картотеку с фамилиями и характерными приметами местных «джентльменов
Сведений о другом «брокере» для установления его личности у Голубева явно не хватало, и Слава не стал попусту тратить время. Запросив по факсу в Информцентре УВД подробную справку на Никиту-Кука, он замкнул свой кабинет и направился в лабораторию криминалистики.
Эксперт-криминалист Тимохина, осматривавшая вчера люлькинские «жигули», только что пришла на работу и, стоя перед зеркалом, поправляла прическу. Окинув взглядом стройную фигуру, Слава с наигранным удивлением спросил:
– Лен, ты почему в стюардессы не пошла?
– Высоты, Славочка, боюсь, – с улыбкой ответила Тимохина.
– Вот не ожидал. Трупов не боишься, а высоты испугалась. Страшно самой превратиться в молодой цветущий труп?
– Конечно.
– Ну, если так, то вполне могла бы устроиться топ-моделью.
– А что это такое?
– Черт ее знает. Наверное, демонстрация обнаженных ног. Надела бы коротенькое платьице в облипочку, как у нынешних школьниц, и топала бы, повиливая бедрами, взад-вперед по подиуму. Работенка не пыльная и, говорят, очень даже хорошо оплачиваемая.
– Чего-то, Славик, ты сегодня разговорчивый с утра. Смотри, как бы к вечеру плакать не пришлось.
– Милиция слезам не верит. Я только что, Леночка, вычислил одного из «брокеров», катавшихся в машине Люлькина. У тебя отпечатки пальцев готовы?
– Ух, какой прыткий! – Тимохина перешла от зеркала к рабочему столу. – Когда бы мне было их готовить? Сейчас займусь обработкой собранных материалов.
– Займись, Лена, займись. Чтобы поменьше ломать голову разными формулами, полученный результат сразу идентифицируй с отпечатками гражданина Никиты Куксина. Образцы его пальчиков есть в нашей дактилоскопической коллекции. Три года назад сей «брокер» привлекался за кражу. Недавно срок отсидки у него кончился и, похоже, Кук вновь принялся чудить.
– Молодой?
– При судимости было двадцать два годика. Теперь около двадцати пяти.
– А второго подельника не «вычислил»?
– О втором сведения жидковаты. Кажется, он не из нашего района, но, по-моему, тоже судимый и отбывал наказание вместе с Куксиным. Вероятно, освободились они разом и нагрянули в райцентр с «визитом дружбы». Чем этот «визит» закончился, покажет время.
– Люлькин не появился?
– Пока не знаю. Сейчас в паспортном столе возьму домашний адрес и сбегаю к нему в гости. – Голубев послал Тимохиной воздушный поцелуй. – До скорого свиданьица, радость моя.