Пособие по немецкому языку для 9 класса вечерних (сменых) школ
Шрифт:
***
Я пристально смотрел вслед уходящей женщине. Чем-то она меня озадачила, может быть, даже удивила. Уж не тем ли, что не стала трогать моего тела, ощупывать пресс, просить повертеться, снять штаны, даже не стала рассматривать цвет моих глаз. Только мельком взглянула, будто бы что-то прочла в них, смутилась и тут же ушла. Единственная, кто смотрел сегодня на меня как на человека, а не на вещь.
Напрасно торговец пытался ее уговаривать. Сказал, что я повстанец, понадеялся, что меня еще успеют купить. Сам-то он в это уже, похоже, не верит. Вечер так близок! Рынок вот-вот закроется, покупателей меньше, до конца торга осталось
И надеяться мне, в общем-то, не на что. Напрасно торговец подарил мне надежду, когда забрал с эшафота. Я сам виноват, что не использовал шанса. Что мне стоило вести себя скромнее и тише? Выкупили бы вместе с тем эльфом.
Я опустил голову вниз, присел на корточки, нет смысла удерживать красивую позу, да и мышцы все давно затекли, а сам я невероятно устал. Торговец щёлкнул плетью у моих ног, скорее, предлагая подняться, чем приказывая. Кожу даже не тронуло ударом, кончик плети остановился в нескольких сантиметрах от обожжённой солнцем ноги. Сам торговец стоял, опершись спиною о чей-то ящик. Тоже устал за день, проведенный под опаляющим солнцем.
– Думаете, меня еще могут купить?
– приподнял голову я и смело посмотрел в его глаза.
– Никогда нельзя отбирать у богов последний шанс, который они хотят тебе подарить.
– Хотят ли?
– ухмыльнулся я.
– Скажи, о чем ты думал, когда пытался свергнуть короля? Когда пытался убить людей? О чем ты думал, когда пытался бежать? Когда здесь показывал свой дурной норов? Ты сам отобрал у богов тот шанс на счастливую жизнь, который они тебе протянули. Выбил его из их рук, растоптал. Если б не это, я бы уже давно ехал домой, прихлебывал чай из фляги, отламывал куски от мясного пирога. А так! Эх!
– мужчина махнул рукой и отвернулся в сторону.
Не знаю, что огорчало его больше – то, что он не смог заработать на мне барыша или то, что я обречен? Ведь это действительно так.
– Встань, вон еще кто-то идет по нашему ряду. Одеты дорого, может и купят такую дрянь как ты. Ну, встал, я сказал, и поживей! Спину распрями. Не показывай той гнили, которая под красивой шкурой спрятана.
– Что?
– Говорю как есть. Ты что то яблоко - снаружи вроде красивое, а кусишь, так внутри одна гниль.
– Да вы мудрец, господин.
– Не люблю делать две вещи - продавать фальшивки и надирать покупателей. Но, как видишь, приходится. Чтоб химера после встречи с тобой животом не маялась. От нее и то больше пользы, чем от повстанцев.
Я едва смог принять нужную позу, опустить взгляд, как вновь ощутил жадные руки на своем теле. Для чего меня смотрят? Куда решили купить? Почему требуют раскрыть губы? И как же от всего этого мерзко! Будто бы здесь, на испепеленном солнцем рынке, я разом потерял все свое достоинство, честь, гордость. Променял на пустышку! На мечту о том, что я смогу обрести свою свободу. Или дело не в этом? Может, я просто слишком сильно хочу увидеть отца, помочь ему? Они ведь погибнет, если узнает, как глупо закончилась моя жизнь.
– Повернись!
– приказал покупатель, толкнул меня в плечо.
– Делай, что говорят. Господа хотят убедиться, что ты и со стороны зада достаточно красив. И штаны свои сними.
–
– я кивком головы вырвал свое лицо из чужих пальцев.
– Хочешь лишить себя последнего шанса? А ну повернись! Иначе, видят боги, я тебя выпорю.
– Мне терять уже нечего.
Плеть все же обрушилась на мою спину всем своим весом. Я остался стоять ровно, даже не охнул, будто бы вообще ничего не почувствовал. Лишь только плечи и ноги раздвинул пошире.
– Хорош!
– восхитился кто-то, - И все же, пускай повернется. Я хочу убедиться, что изъянов нет ни с одной стороны. И тогда мы его забираем.
– Куда?
– я внезапно решил еще поторговаться со своей совестью.
– В одну лавку, где сдают таких, как ты, на ночь, - мерзкая улыбка озарила лицо эльфа.
– Нет.
– Тебя никто не спрашивает.
Глава 13
Я вошла в лавку и затаила дыхание. Полупрозрачные, совсем невесомые существа плели прямо в воздухе кружево из грубой веревки. Вся она переливалась всполохами разных цветов. Кажется, в итоге должно получится кашпо или что-то похожее. Я загляделась на тонкую работу почти невидимых крохотных рук.
– Госпожа что-то желает?
– из-за прилавка выглянул невысокий мужчина с длинной, до самого пола бородой, почти карлик.
– Я даже не знаю. Хочу всего. И побольше!
– У госпожи есть средства? Или только желание?
– Десяти золотых мне хватит?
– Вполне, - гном расцвел в улыбке и провел меня внутрь лавки.
Кажется, здесь было собрано все, что только может себе представить начинающий садовод, кем я, по сути своей, и являлась. Кончно, когда-то очень давно, прабабушка приучала меня к земле. Странноватая она была, если честно, разговаривала с растениями, извинялась перед тем, как прополоть сорняки. И в огороде у нее росло все. Это в нашей-то скудной земле, где каждая крупица земли почитается словно мать родная. Жаль только, что я почти ничего о садоводстве не помню.
Мимо моего носа со свистом пролетела лопата. Гном успел прикрыться рукой, а я просто попятилась.
– Мнэм, - весомо произнес хозяин лавки, - Слишком много магии влилось. Очень хочет копать!
Лопата впилась в деревяшку и истово принялась копать. Щепки так и летели во все стороны!
– Огород она так же перекопает?
– Безусловно! Любой огород. Всего одна серебрушка и у вас не останется ни кустов, ни деревьев! Только держите подальше от дома, чтоб и его она не выкопала из земли, - гном слегка поморщился, когда чарованная лопата впилась с размаху в кирпичную стену.
– Мне бы в детстве такую! Бабушка тогда решила прибавить к нашему участку немного земли и увлеклась чуток. Знаете, какие у елки крепкие корни? А елки летом никому не продать. Дачная амнистия, ну вы, конечно, не знаете.
– Не знаю. Зато смотрите, какой сучкорез!
– бешеное создание взлетело с полки, как только гном отстегнул его с цепи. Лавку мигом засыпало стружкой. Полки, черенки грабель - все обратилось в труху.
– Хочу, - кивнула я почти сразу, как только вспомнила, чем в детстве освобождала берег реки от зарослей ивняка. Та река пережила три года передовой, ее берега были сплошь опутаны колючей проволокой. Но бабушку это не слишком смущало. Главное – пробить тропинку, чтоб белье полоскать. И не важно, что внуков у нее не случилось. Есть же внучка, она как-нибудь справится.