Пособие по выживанию среди опасных личностей

Зареченская Лиса

Глава 29. Кукловоды короля

Король многозначно хмыкнул и пригласил перейти в зал для отдыха. Огромная комната, выложенная мелкой лазурной плиткой в причудливый узор, была заполнена ароматом благовоний и дымом от кальянов. В огромной ванне, расположенной в полу, плескались девушки, чьи тела прикрывала только легкая намокшая ткань. Еще несколько прислужниц лежали на мягких бархатных диванах около окон, выходивших в яблоневый сад. Запястье каждой украшал надрез. Кровь, что появлялась на нежной и белой коже, стекала на пол, смешиваясь с воздухом,

она придавала ему тяжелый металлический привкус. Около лежанок стояли аметистовые вазы с фруктами и кувшины с вином, недалеко от них несколько красавиц в традиционной одежде Приморской страны исполняли причудливый танец, извиваясь, словно змеи. Энлаэль невольно на них засмотрелся, довольно облизнулся, уже предвкушая ночные развлечения.

— Это все наши? — изумленно спросил Энлаэль. — Могу забрать, кого хочу?

— Конечно, выбирай, — кивнул правитель.

— Только часть здесь на общих условиях, они бездушны, — заметил я.

— Ничего страшного, я со всеми познакомлюсь, — уже подаваясь вперед и потирая ладони, произнес Энлаэль. — Привет, красотка…

— Он так быстро увлекается, — прокомментировал я, одаривая друга осуждающим взглядом, но не скрывая улыбки. — Полагаю, вас, отец, также позабавят девушки. Возвращаясь домой, мы не поленились сделать небольшой крюк и привезти вам пару красавиц, на наш вкус.

— Неужели? — удивился правитель. — Тогда я хотел бы посмотреть на них сейчас и отправить… Быстрее же, приведите их сюда.

— Делайте с ними, что хотите и не забудьте забрать души.

— Даже так? Вы смогли подчинить их и привести сюда? А ваше мастерство заметно выросло.

Вскоре привели пятерых девушек, скрывающих лица под светло-зеленой вуалью. Они были высокими, красивыми, послушными. А надо-то было несколько минут посветить каждой и показать свой истинный облик. Знал бы отец, насколько просто мне управлять этими созданиями…

Правитель, не на шутку заинтересованный в новых жертвах, подошел, заглянул в лица девушек, и с ошарашенным видом обернулся ко мне. Он не мог не увидеть остаток силы, что опалила их души. В его глазах застыло изумление, а челюсть непроизвольно отвисла… Я довольно кивнул и смотрел взглядом «ты сомневался в моей силе?». Энлаэль же улыбался чему-то своему и не обращал внимания на эту минутную заминку.

— У нас будут проблемы, сын, если ты продолжишь в том же духе…

— Почему? Разве нельзя брать, что нравится?

— Но ты не забрал их души, а увел по собственной воле! Как бы нам не получить во врагов эльфов и оборотней, которые сочтут это за оскорбление. Нельзя же просто привязывать этих созданий к нашему миру…

— Проблем не будет, — улыбнулся я, зная, что имею в рукаве несколько козырей. — Понимаешь, отец, в свое отсутствие я смог наладить парочку важных контактов с нашими соседями.

— Ага, у нас много друзей появилось, — послышался немного отстраненный голос друга, который разглядывал татуировку на спине одной из девушек, бывшей жрицы храма. — Мы еще сувениры привезли, золотишко, оружие от мастеров…

— Хорошие, однако, у вас появились друзья… — заметил правитель, но расспрашивать дальше не стал. — Что ж, развлекайтесь, больше отвлекать не буду!

Правитель

оставил нас наедине с красотками, а сам удалился из зала. Не знаю, то ли он бдительность потерял, то ли насмешливый тон Энлаэля успокоили его. А, может, отец просто спешил по делу, поэтому не стал расспрашивать по поводу наших друзей, ибо их у демонов в принципе не может быть.

Энлаэль, стоило только двери захлопнуться, перестал притворно улыбаться и, скорчив гримасу, подошел ко мне:

— Твой отец проявляет осторожность не там, где нужно. Сейчас раскроешь ему глаза или подождешь? По-моему, его настроение неплохое, можешь попробовать донести до него светлую мысль, а я пока тут… делом займусь…

Я окинул взглядом зал:

— И как ты жил без роскоши, Энлаэль? До сих пор будешь с обидой смотреть на меня за лишенную свободу?

Демон усмехнулся, несколько секунд постоял, понурив взгляд, а потом по-детски улыбнулся и сморщился:

— Мне нравится здесь, но совсем не нравится быть у кого-то в подчинении. Играть с хищником приятно, опасаясь за жизнь, но вот быть его шавкой нет. Мне ничего не остается, как наслаждаться всеми прелестями, что дает мое положение.

— А ты понравился моему отцу, неплохо обзавестись таким покровителем в первый же день, — заметил я.

— Вот мой покровитель, — Энлаэль ткнул пальцем в мой камзол. — Худшее из зол. Да, а твоему отцу я понравился с самого начала, едва ступив на порог. Любовь и симпатия так и шли от его ауры.

— Что за насмешка в словах? — спросил я, складывая руки на груди.

— Мой бокал был смазан слезами анады, даже демоны не выдерживают этого яда и через денек другой сгорают изнутри. Но дозировка была совсем небольшой, зато яда в бутылке вина, что стояла за спиной твоего отца, было достаточно. Умно, иметь две бутылки и при помощи ловкости рук наливать сыну живительный напиток, а подозреваемому отраву.

— Но ты ведь не собираешься отбрасывать коньки? — совершено спокойно спросил я, зная, что этот прохвост ничего не упускает из виду.

— Нет. Мой организм с легкостью сведет действие яда на нет, это белоручки бы стонали от боли и где-нибудь мирно истлели, но не я. Остается решить только одно, Рутар, дать знать, что я с честью прошел испытание, уготованное твоей матерью или, же для вида изобразить больного и дать обыскать свои покои?

Я улыбнулся. Как и предполагалось, Энлаэль понял, что испытательный срок для него начался сегодня, а идея подсыпать яд принадлежала королеве. Да, женщины любят применять отраву. Странно, что мне до сих пор верят. Если Энлаэль представлял скрытую угрозу, то под его влиянием мог «испортиться» и я.

— Неужто мама придумала более сложное и изощренное испытание для нас двоих? — случайно озвучил свою догадку.

— Они первый день нас видят, тем более мы их драгоценные наследники. Не думаю, что все так сложно.

— Тебя, замечу, уже попытались отравить.

— Обычная проверка, этот яд не убьет сильного, — повторил Энлаэль. — В любом случае, твой отец теперь более благожелателен ко мне. Так что будем делать? Заявим, что я далеко не так прост или же позволим покопаться в моем грязном бельишке?