Посох. Тетралогия
Шрифт:
— Мерк ползет, — негромко и ровно сообщил один из мальчиков.
— И Шуршава шуршавит, — в два голоса добавили девочки.
Откуда-то слева наползло громадное — ростом с дом, не меньше — как бы пятно тяжелого дыма, имеющее форму крысы. Курт вздрогнул, крепче сжимая в руках посох, и тут же услышал легкое шуршание. Шуршание переросло в оглушительное стрекотание, стрекотание — в металлический грохот и лязг. Словно тысяча воинов, закованных в броню, методично молотила друг друга стальными щитами по железным головам. Огромная стальная тварь, слегка напоминающая гигантскую саранчу,
Остановилась.
Чудовищный лязг смолк.
— Так-так, — сказал Мур. — Магические Хранители. Крыса и Саранча. Если мне не изменяет память, именно Крыса и Саранча были Священными Животными того, недоброй памяти, Ордена, что некогда здесь обретался. Местных жителей они, разумеется, не трогают — та же кровь, потомки — а вот чужих… Ну как, Курт, справишься с Магическими Хранителями?
— К-к-как?! — выдохнул Курт.
— То-то, — усмехнулся посох. — Хорошо, что у нас есть защитники и проводники через это воистину ужасное место.
— Ну и подлец же этот Бог! — глядя на приближающихся чудовищ, пробормотал Курт. — Знал же, небось…
— Так он и про то ведал, что мы тебя проводить собирались, — сказал один из мальчиков.
— Вот именно! — выдохнул Курт. — Бегите ребята, а я…
— Бежать? — удивилась девочка. — Мы никогда от Мерка и Шуршавы не бегаем. Смотри.
Четверка юных магов на миг застыла в напряженно-потянутых позах, а потом… угольно-черные, антрацитово-звездные тени пролились на дрогнувшую землю, и низкое бархатистое рычание сотрясло лес. Рядом с Куртом, окружая его со всех сторон, стояли четыре огромные, черные, как смоль, кошки.
— Пантеры, — выдохнул он.
— Притом взрослые! — восхищенно добавил Мур. — Они и правда не всегда дети — только когда люди.
Пантеры шагнули вперед, и магические стражи отступили. Огромная туча магической крысы поблекла и выцвела, магическая саранча съежилась, громогласное шуршание ее больше не сопровождало.
«Идем же!» — услышал Курт голос в своей голове.
И сделал шаг.
Так он и шел — магические Стражи, пятясь, отступали, он наступал, а вокруг него плавно текли, стелились по земле громадные черные коты и кошки. И звездная ночь, такая невероятная посреди яркого солнечного дня, окружала их могучим защитным сиянием. Курт не заметил, когда Стражи исчезли. Он слишком увлекся, глядя на восхитительных зверей. Потом лес кончился. Звери превратились в людей.
— Удачи тебе, дяденька маг! — сказали четверо юных магов-оборотней.
— Убей этого гадкого колдуна! — добавили они чуть погодя.
— Спасибо вам, ребята! — проговорил Курт. — И… я даже не спросил, как вас зовут…
— И правильно сделал, — заметила одна из девочек. — Ты и своего-то имени не знаешь — так зачем тебе наши?
— Как это — не знаешь? — растерялся Курт. — Да я…
— Все понятно. Ты еще даже и не знаешь о том, что ты его не знаешь! — рассмеялась другая. — Не беда. Это проходит!
— И тем не менее, имя одной из вас я слышал, — возразил Курт. — Кажется, это ты — Леля?
— Разве это имя? — отмахнулся один из мальчиков. — Ты еще назови именами те клички, которыми нас мамаши кашу лопать зовут! Рано тебе об именах спрашивать.
—
— В самый раз, я думаю, — очень серьезно ответил мальчишка. — Да ты не обижайся на нас. Сам потом поймешь, что мы правы. Встретимся еще — тогда и услышишь наши имена.
— А встретимся? — спросил Курт.
— Обязательно! — расхохотались все. — Чтоб такие великие маги как мы — и не встретились?! Не бывает!
— Ну… тогда — до свидания! — сказал Курт.
— До свидания, уважаемые коллеги! — попрощался Мур.
И вновь Курт видел ночь посреди ясного дня. Она медленно шествовала сквозь нежащийся на солнышке лес. Четыре громадных зверя несли ее на своих плечах.
Его Милость господин Архимаг, Великий Владыка Ордена Черных Башен спал. Не орал, не топал ногами, не жрал девствениц, не пытал драконов, не разносил вдребезги злобных врагов Ордена, не поглощал Башен, не перечитывал доносы, не вопил на Великих Магистров, не испепелял разную там под руку попавшую мелюзгу — просто спал спокойным сном хорошо потрудившегося и уставшего за день черного мага… то есть, виноват, черного Архимага. Спал. Бывает такое. Даже с Архимагами бывает. Случается это с ними.
Господин Архимаг спал, и ему снился замечательный сон. Он стоял возле огромного ярко освещенного окна, а на окне была масса мух. И никто не мешал ему их давить. Никто не входил с гадкими новостями, не требовал приказов и распоряжений, никто не орал голосом утопающего: «Ваша Милость!» Никто. Был день — огромный день у огромного окна, и жирные мухи сами ложились под пальцы.
Но ведь Архимаг на то и Архимаг, чтоб объективная реальность могла его почем зря мучить и изводить — это когда он сам ее, родимую, не терзает разными по долгу службы ему положенными зверствами и прочими мелкими пакостями.
Не успел господин Архимаг наложить свои шаловливые пальцы на самую восхитительную из мух, как его опять — в который раз уже! — гнусно и подло разбудили. И ладно бы это еще был очередной мелкий прислужник-пакостник — убил-съел-спи дальше!
Так нет же!
Чужой настойчивый голос нагло вломился в сон Архимага и, ухватив за шиворот, попытался выволочь его оттуда. Господин Архимаг сопротивлялся. О! Он еще как сопротивлялся!
— Пошел прочь, кто бы ты ни был! Испепелю!!! — не открывая глаз, грозно пробурчал Архимаг, силясь хотя бы мизинцем дотянуться до облюбованной мухи.
Что-то темное с силой ударило его по руке, и муха улетела.
Архимаг застонал от огорчения.
Но тут на него посыпался ворох настолько чувствительных предметов, что предаваться и дальше сладостным подробностям сна стало попросту невозможно. Сами попробуйте чему-то такому предаваться, когда на вас градом рушатся тяжеленные магические книги. В них одних заклинаний-то — на изрядный рыцарский доспех весом, а то и на драконью задницу в урожайный год… а если еще и переплет свинцовый, да с разными там рубинами-морионами и прочей драгоценной пакостью, да еще если вся эта радость да со всего размаху падает… Ого-го получится! И добавки никто не попросит. Ни дракон. Ни герой. Ни маг.