Посредник

Форсайт Фредерик

После обеда Куинн с Самантой занялись покупками. Куинн взял напрокат автофургон и обзавелся целым набором инструментов.

— Можно, я поеду с тобой? — робко спросила Саманта. — И подожду тебя снаружи.

— Нет. Одной машины на загородной улочке, да еще ночью, более чем достаточно. Две машины — это уже транспортная пробка.

Куинн разъяснил ей подробнее, что именно от нее требуется.

— Жди меня там, вот и все. Времени будет в обрез.

В два часа ночи Куинн подогнал фургон вплотную к каменной стене. Взобравшись на его крышу, внимательно оглядел двор. На боковой стороне фургона красовалась

приклеенная липкой лентой надпись: «Установка телевизионных антенн». Ею объяснялось наличие раздвижной алюминиевой лестницы.

Луна слабо освещала облетевшие деревья и газоны вокруг дома с ровно проложенными дорожками. В окне дежурного горел свет.

Куинн еще раньше присмотрел одинокое дерево, отстоявшее от стены футов на восемь. Он принялся раскачивать привязанный к леске пластмассовый ящичек, потом отпустил леску. Ящичек, описав в воздухе параболу, долетел до дерева, зацепился за ветку и упал вниз на землю. Куинн подтянул леску и, когда ящичек повис на нужной высоте, намертво закрепил конец лески.

Снова сев за руль, Куинн отвел фургон вдоль стены примерно на сотню ярдов от прежнего места. По обеим сторонам фургона имелись кронштейны, которым предстояло вызвать наутро недоумение у владельцев. Куинн укрепил на них раздвижную лестницу и взобрался па верхнюю ступеньку, с которой мог прыгнуть во двор, не задев опасного провода. Привязав к лестнице веревку, он замер в ожидании. Доберман скачками пересек освещенный участок и скрылся в парке.

Чуткий слух собак уловил звуки, слышные только им. Исходили эти звуки из черного ящичка, свисавшего с дерева на нейлоновой леске. Вслед за первым промчался и второй пес. Телекамеры нацелились в ту же сторону. Назад собаки не вернулись.

Минут через пять дверь сторожевого пункта распахнулась, и на пороге появился человек. Не тот охранник, что выгуливал собак утром, а другой.

— Lotar, Wotan, was ist denn los?{Лотар, Вотан, что там случилось? (нем.).} — негромко позвал он. Издали доносилось злобное рычание. Дежурный вернулся к себе, взглянул на монитор, но ничего подозрительного не увидел. Он снова вышел наружу с фонарем и револьвером и отправился па поиски собак. Дверь осталась незапертой.

Куинн оттолкнулся и стрелой перелетел через стену во двор. Приземлившись на газоне, словно после прыжка с парашютом, он тут же вскочил на ноги, бросился к дому. вбежал на сторожевой пункт и заперся изнутри.

На мониторе он увидел, что дежурный охранник все еще пытается дозваться собак. Но те с яростным лаем метались и прыгали в темноте, стараясь достать ящичек, издававший оскорбительное для них гавканье. Куинн, к изумлению соседей, потратил в гостинице целый час на репетицию, прежде чем изготовил эту запись. Охранник, конечно же. вскоре обнаружит магнитофон и поймет, что его надули, но время будет выиграно.

Другая дверь вела из помещения дежурного в дом. Куинн взбежал по лестнице на верхний этаж. Шесть дверей из резного дуба, очевидно спальни. Изучая на рассвете окна, Куинн пришел к выводу, что спальня хозяина должна быть последней по коридору. Так оно и оказалось.

Хорст Ленцлингер очнулся от неприятного ощущения. Что-то холодное и твердое уперлось ему в левое ухо. Вспыхнул ночник. Выругавшись, он открыл глаза и замер. Челюсть у него отвисла.

Рядом с кроватью стоял человек в маскировочном костюме. Тот самый, что приходил в контору. Уже тогда он ему не понравился… Отвратительней всего было дуло револьвера, вдавленное в ушную раковину.

— Где Бернхардт? — заговорил посетитель. — Мне нужно поговорить с Вернером Бернхардтом. Вызови его сюда по телефону. Быстро… Ну!

Ленцлингер нашарил телефон на прикроватной тумбочке, кое-как набрал добавочный номер. В трубке послышался невнятный голос.

— Вернер? — хрипло переспросил Ленцлингер. — Тащи-ка свою задницу ко мне! Да, сюда, в спальню. Прямо сейчас… И пошевеливайся!

Пока Вернер не появился, Ленцлингер затравленно смотрел на Куинна. Глаза его горели ненавистью. Рядом с ним, на простыне из черного шелка, брошенной куклой скорчилась, всхлипывая во сне, худенькая вьетнамская девочка.

Наконец появился Бернхардт — в свитере, натянутом поверх пижамы. Не сразу сообразив, что происходит, он ошарашенно застыл на пороге.

Возраст подходящий под пятьдесят. Лицо одутловатое, неприятное. Виски с проседью, глаза серо-стального цвета.

— Was ist denn hier, Herr Lenzlinger?{Что здесь такое, repp Ленцлингер? (нем.).}

— Спрашивать буду я, — вмешался Куинн. — Пусть он ответит на мои вопросы с ходу и без утайки. Иначе тебе придется собирать свои мозги с абажура чайной ложечкой. Мне это ничего не стоит. Давай приказывай ему, слизняк!

Ленцлингер повторил требование. Бернхардт молча кивнул.

— Ты состоял в Пятом отряде под командованием Джона Петерса?

— Ja{ Да (нем.).}.

— Участвовал в подавлении стэнливильского мятежа, марше на Букаву и осаде города?

— Ja.

— Встречался когда-нибудь с бельгийцем-великаном по имени Поль Марше? Прозвище — Большой Поль?

— Встречался. Попал он к нам, помнится, из Двенадцатого отряда. Он из ребят Шрамма. А что?

— Расскажи подробнее о Марше.

— Что именно?

— Все, что помнишь. Как он выглядел?

— Громадного роста, широкий в плечах. Дрался будь здоров. Раньше работал автомехаником.

«Ясно, — подумал Куинн. — «Форд-транзит» побывал в опытных руках».

— С кем он чаще всего общался? Был у него друг?

Куинн знал, что у солдат на передовой, как и у полицейских на дежурстве, есть обычай выбирать себе напарника, на которого можно было бы целиком положиться. По лбу Бернхардта поползли борозды.

— Припоминаю одного. Они всегда были вместе. Водой не разольешь. Сдружились еще раньше, в Пятом отряде. Тот родом из Южной Африки. Могли говорить на одном языке. Не то фламандский, не то африкаанс.

— Имя?

— Преториус. Йанна Преториус.

Сердце у Куинна екнуло. Южная Африка! Это на самом краю света, а такую фамилию там носит каждый второй.

— Что с ним было дальше? Вернулся к себе? Жив?

— Я слышал, он обосновался в Голландии. Но было это очень давно. Где он теперь — не знаю. Я правду говорю, герр Ленцлингер. Все-таки десять лет прошло.

— В самом деле, откуда ему знать? — подхватил Ленцлингер. — И уберите от меня эту штуковину.

Больше из Бернхардта выжать было нечего. Куинн схватил Ленцлингера за шиворот и выволок из постели.