Посредник
Шрифт:
У журналиста в тот момент не оказалось никаких важных новостей для вечернего выпуска, и он решил выдать информацию о Джин Браун, предварительно умножив количество ее выступлений на среднее число посетителей. В результате он пришел к удивительному открытию — Джин Браун посмотрело более двух миллионов человек.
Эта информация обошла все газеты, и о Джин Браун заговорили.
Я проводил Шейлу до ее машины, и она уехала. Потом я сел в свою машину. Раньше мне очень хотелось получить интервью с Майером, но теперь я бы поменялся заданиями
3
Я выехал из Чикаго и через час уже был на полпути к дому Майера.
День был солнечный и теплый. Хотелось радоваться жизни и наслаждаться прекрасным днем.
Когда впереди на обочине я увидел машину, а рядом человека с поднятой рукой, то не замедлил остановиться. Если честно, то я остановился, скорее всего потому, что у машины стояла девушка.
Но ошибочность своего поступка я понял, едва остановившись и приглядевшись к девушке повнимательнее. Лицо, вернее, те части лица, которые можно было рассмотреть, действительно были приятными, но в ней было что-то такое неуклюжее и блеклое, что вызывало чувство неудобства. Начать хотя бы с того, что на ней было все из твида. Толстый мешковатый пиджак с выпирающими карманами, такая же толстая твидовая юбка до середины щиколоток, толстые чулки, тяжелые башмаки, строгая широкая шляпа, скрывающая волосы. К тому же на ней были громадные солнечные очки из роговой оправы, скрывавшие пол-лица.
Она сказала холодным уверенным голосом:
— Вы мне не поможете? У меня что-то сломалось.
Я вздохнул и выбрался из машины.
— Вы так добры, — сказала она, улыбаясь.
Часть лица, не прикрытая очками, показалась мне очень милой и привлекательной.
— В чем дело? — буркнул я.
— Она… она просто остановилась.
— Вы проверили уровень бензина?
— Я… э…
Я проверил уровень бензина. Он оказался достаточным. Тогда я открыл капот и заглянул внутрь. Пахло горелым маслом. Я вытащил мерную линейку, вытер ее и опустил, чтобы проверить уровень масла. Масла не было.
— Что случилось до остановки? — спросил я. — Вы слышали какой-нибудь стук?
Она удивленно раскрыла глаза.
— Откуда вы знаете?
— А потом стук стал сильнее, — предположил я.
— Да. Очень громкий стук, а потом она остановилась.
Я вздохнул.
— Вашу машину теперь можно двигать только с помощью тягача. Надо было проверить уровень масла. У вас сгорели подшипники.
— О боже!
— Я могу вас подвезти до ближайшей ремонтной мастерской.
Она всплеснула руками. Руки были красивыми с длинными нежными пальцами.
— Но я так спешу. Я не могу ждать.
— А куда вы едете? — спросил я.
В ее глазах сверкнула надежда.
— И вы будете так добры? А вы сами куда едете?
— Только до Стоунвилла.
В глазах ее появилось удивление, рот приоткрылся, но она тут же собралась и спокойно произнесла:
— Мне тоже в том направлении. Если вы будете так добры, то я доберусь с вами до
— А что с этим? — Я показал пальцем на ее машину.
— Я позвоню из Стоунвилла в компанию и скажу им, чтобы они забрали машину.
Я лично не против того, чтобы подвезти человека. Но день был такой радостный и солнечный, что я бы предпочел подвезти какую-нибудь стройную длинноногую даму, чем эту закутанную неуклюжую женщину.
— У вас дела в Стоунвилле? — спросила она, как только мы тронулись.
Я помедлил, потом спокойным голосом ответил:
— Хочу навестить приятеля, — И тут же попытался задать контрвопрос: — Давно в Чикаго?
Она подозрительно посмотрела на меня.
— А почему вы решили, что я не живу в Чикаго?
Я довольно хмыкнул.
— Догадался. Женщины в Чикаго не носят твид.
— Твид носят везде. Он очень удобен для поездок за город.
— Только не для Чикаго, — парировал я.
— Мне кажется, вы грубите.
— Ерунда, леди. Вы задали прямой вопрос, я дал прямой ответ.
Она надолго замолчала. Затем неожиданно сказала:
— Я не всегда ношу твид.
— Надеюсь, — отозвался я искренне. — А сегодня зачем? Маскировка?
Она резко выпрямилась, посмотрела на меня сквозь очки и, прищурившись, спросила:
— Что-что?
— Да вы не обижайтесь, — ответил я успокаивающе. — Я просто так сказал.
— Извините, я была слишком резкой. Нервы на пределе.
— Ничего. У меня тоже день неудачный.
Она вздохнула.
— У всех бывают плохие дни. Надеюсь, у вас ничего серьезного?
Я пожал плечами.
— Моя девушка отвергла меня, один хитрый парень обыграл меня сегодня на биллиарде на десятку.
— Сожалею о вашей девушке, — сказала она.
— А мне всего жаль — и девушку, и десятку, и то, что я не попаду на встречу.
— Встречу? — посмотрела она удивленно-вопросительно.
— Да, — ответил я кисло. — Сегодня приезжает удивительная девушка из Франции. А у меня пропадет интервью с ней.
— Из Франции?
Я глянул на нее.
— Вы быстро улавливаете. Из Франции в Нью-Йорк ходят пароходы, как вам известно, а из Нью-Йорка в Чикаго — поезда.
— Удивительная девушка? — спросила она, почти переходя на шепот.
— Только не говорите, что вы не слыхали о Джин Браун, — сказал я. — Это девица, которую видели обнаженной столько…
— Да-да, — быстро проговорила она. — Я знаю, о ком вы говорите.
Она как будто задохнулась. Я с любопытством посмотрел на нее.
— Эй! Что с вами?
Она приложила ладонь ко лбу и откинулась на спинку сиденья.
— Сейчас пройдет, — сказала она слабым голосом. — Это, наверное, из-за жары.
— Мне остановиться? — спросил я с беспокойством.
— Нет-нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Сейчас пройдет.
Я продолжал ехать. Я не был уверен, но мне показалось, что она наблюдала за мной из-под полуопущенных век.