Посредники
Шрифт:
Когда Петерсен приветствовал двух учёных, на его умном очкастом лице отразилось удивление.
— Я не знал, что у вас есть для нас ещё одна партия урана, — сказал он.
Кинкейд помог Норрису поместить свинцовый цилиндр в казённую часть трубы, которая должна была автоматически доставить его к дальнему реактору.
— Это не уран, это лучше, чем уран, — эффектно сообщил Кинкейд.
— Что значит «лучше, чем уран»? — озадаченно спросил Петерсен. Он открыл крышку свинцового цилиндра. — Да это же висмут! Это что, безумная шутка?
Молодой
— Они оба надрались! — вырвалось у него.
Кинкейд неуверенно выпрямился, изображая оскорблённое достоинство.
— Вот какую благодарность мы получаем, — глухо пожаловался он Дугу. — Мы пришли сюда, чтобы значительно улучшить ваши проклятые старые атомные реакторы, а нас ещё и оскорбляют.
— Торп, — с отвращением сказал Петерсен, — убери их отсюда и… Берегись!
Дуг Норрис непринуждённо снял тяжёлую металлическую ручку с одного из больших рычагов. Он стукнул им Торпа по голове как раз в тот момент, когда Петерсен издал предупреждающий крик. Молодой техник упал.
Петерсен, внезапно побледнев, бросился к кнопке тревоги на своём столе. Но прежде чем он успел дотянуться до неё, импровизированная дубинка Норриса ударила по черепу и его. И Петерсен тоже осел на пол.
Норрис торжествующе посмотрел на Кинкейда, испытывая тёплое чувство праведной добродетели.
— Теперь они нас не побеспокоят, Март. Я просто избавился от них ненадолго, не причинив им особого вреда.
— Вы быстро соображаете, Дуг! — Кинкейд горячо одобрил его действия. — Нельзя позволять реакционерам препятствовать научному прогрессу. Нам лучше связать их на случай, если они придут в себя слишком рано.
Норрис помог шефу связать двух мужчин, находившихся без сознания, отрезками запасного кабеля. Затем они с Кинкейдом, слегка покачиваясь, осмотрели приборы управления мощными атомными реакторами.
Норрис неплохо разбирался в них. Он бывал здесь много раз, а Петерсен и другие техники любили с ним поболтать. Проблема была в том, что сейчас все его мысли казались немного затуманенными.
— Что нам нужно сделать, — веско сказал Кинкейд, — так это изменить схему работы атомного реактора, чтобы он мог потреблять висмут вместо урана. Верно?
— Правильно! — с энтузиазмом одобрил идею шефа Норрис. — Это прямо самая суть проблемы, старина!
Кинкейд, казалось, покраснел от смущения.
— О, у меня просто порядок в голове. Теперь первое, что нужно сделать — это извлечь урановые решётки из реактора.
Он положил руки на несколько рычагов, один за другим. Откуда-то донеслось тихое жужжание механизмов.
В отдалённом высоком сооружении решётки, загруженные ураном, механически опускались в шахты под ним. Но в комнате управления, казалось, ничего не происходило, кроме перемигивания огоньков на панели индикаторов.
В этот момент Петерсен пришёл в себя. Привязанный к стенной опоре, он напрягся и вытаращил на них глаза.
—
— Только временно, — заверил его Норрис. — Мы задвинем пустые решётки обратно, только загрузим в них висмут.
Петерсен издал вопль агонии.
— Вы, маньяки, испортите всё, если попытаетесь выкинуть подобный трюк! Ради бога, протрезвейте и подумайте, что вы делаете!
— Мы пытаемся думать, — строго сказал Кинкейд. — Но как мы можем сосредоточиться, когда вы на нас так кричите?
Петерсен перешёл от яростных приказов к мучительным просьбам, а затем и к слезливым мольбам. Эти двое полностью игнорировали его.
— Давайте посмотрим, — сказал Кинкейд, часто моргая. — В конце концов, мы оставим урановую решётку номер один. Нам понадобятся её нейтроны, чтобы запустить расширяющуюся серию графитовых и висмутовых решёток.
— Нам понадобятся две урановые решётки, — хрипло поправил Дуг Норрис. — Одна, чтобы запустить первое действие, вторая, чтобы обеспечить непрерывный запуск нейтронов, который повысит атомный номер висмута с восьмидесяти трёх до девяноста четырёх, прямо от нептуния к плутонию.
— Вы правы, — согласился Кинкейд, слегка икая. — Я на минуту забыл о второй решётке. Наверное, из-за всего этого шума здесь.
Петерсен и в самом деле продолжал издавать «этот шум». Он стал орать ещё громче и неистовее, когда увидел, как они вынимают урановые решётки и неловко заменяют их пустыми решётчатыми рамами.
— С 1945 года десять тысяч учёных работают над тем, чтобы найти способ использовать обычные элементы вместо урана в реакторе! — орал он. — Они не могут этого сделать. Но двое пьяных «Посредников» собираются попробовать!
Норрис едва ли слышал этот поток взволнованных обвинений и мольбы, поскольку помогал Кинкейду сдвигать пустые решётки. Ему было немного жаль, что Петерсен так разволновался. Для этого не было причин. Они с Кинкейдом точно знали, что делали.
Или не знали? На мгновение в затуманенном сознании Норриса промелькнуло смутное сомнение. В конце концов, они с Кинкейдом не были физиками. Затем он отбросил это сомнение. Он был уверен в том, что они делают, не так ли?
Кинкейд неуверенно сел, пока меняли решётки.
— Меня немного трясёт. Эмоциональная реакция на великое научное достижение.
— Никакой эмоциональной реакции — вы так надрались, что чуть не потеряли сознание! — бушевал Петерсен.
Кинкейд с достоинством проигнорировал этот выпад.
— Включайте погрузчик и загружайте туда старый добрый висмут, Дуг.
— Норрис, не делайте этого! — хрипло взмолился Петерсен. — Это разрушит реактор и, возможно, взорвёт всю станцию!
И снова Дуг Норрис несколько смутился. Его мучили сомнения. Но потом он снова отбросил их. В его голове всё было так прекрасно ясно. Всё должно было сработать.