Пост-Москва
Шрифт:
Президент улыбнулся:
— Разумно, Фидель. Есть мысли, как это сделать?
— Да. Но нам нужна Офелия.
— Я тебя понимаю.
Что-то в голосе Георгия, обретшего тело Папы, заставило Фиделя насторожиться:
— Что ты имеешь в виду? Под своим пониманием?
— Ну, она же твоя вторая дочь, не так ли, Олег?
2
ФИДЕЛЬ:
Я сидел, как будто мешком ударенный по голове. Миллион мыслей вертелось у меня в голове, неясные образы, смутные воспоминания, папа, я поступила в универ на биологический, умница, меня назначили
— Тебя не случайно послали в Печатники, дружище, — говорит Георгий, и в его голосе слышится сочувствие.
— А в тебя не случайно врезался грузовик, — отвечаю я. — Некоторые вещи не просто предрешены, но спланированы.
— Да, я знаю, — он неожиданно загрустил. — Теперь я это знаю.
— Где она? — я решил больше не тянуть кота за хвост.
— Мы это сейчас узнаем, — он нажимает кнопку на селекторе и говорит по громкой связи. — Позовите Славика сюда. Я знаю, что он не хочет. Я знаю, что он боится. Пусть шурует прямо сейчас.
Он отключает связь и просит нас:
— Ребята, ну, поаккуратнее, он нам еще нужен.
Через пару минут дверь открывается и входит Геринг. Я не успел даже рассмотреть его гнусное лицо, потому что он согнулся в три погибели после того, как Ведьмочка, в доли секунда оказавшись около него, врезала ему ногой по яйцам. Мой удар пришелся уже в челюсть практически упавшего Славика. Неприятно, будто бьешь куклу или что-то такое.
Николай оттащил тело свежеиспеченного Главного санитарного врача на диван и похлопал его по щекам, чтобы привести в чувство. Боюсь, при этом он немного перестарался с силой ударов.
— Я всегда знал, что от судьбы не уйдешь, — философски заметил Георгий. — По делам нашим…
Иван кивнул, потом добавил:
— Кстати, с Роспотребнадзором будут небольшие проблемы.
— Какие? — заинтересовался Георгий.
— Там находится центр, откуда координируются все банд-гасты. Наверняка он хорошо защищен.
Президент помотал головой:
— В пределах Москвы ядерное оружие применяться не будет. Это мое последнее слово.
Я сказал, потирая костяшки правой ладони:
— В этом и нет необходимости. Мы побережем людей. Гасты с крыльями сделают все в лучшем виде.
— Значит, это не миф?
— Что угодно, но только не миф, — сказал я. Перед глазами у меня были ребята из клана «Мертвецов», погребенные под грудой копошащихся крыльев.
3
Девушка идет по тротуару. Солнце только-только показалось над горизонтом, там, где есть некое подобие горизонта в мегаполисе. Прохожих не видно, город будто вымер. Улицы пустынны, не ходит ни транспорт, ни машины, будто на городские кварталы упала нейтронная бомба. Из арки в доме, ведущей во двор появляется группа гастов. Они озираются по сторонам, но все спокойно. Тогда они направляются к ней наперерез.
— Эй, девушка, — говорит один из них с сильный и непонятным акцентом. — Дай телефон, мама позвонить.
Другие в
Девушка замирает на месте. Она чувствует, как страх парализует е волю, а ее ноги делаются слабыми и непослушными.
Гасты уверены в себе. Двое из них тащат за спиной узлы с какими-то вещами. Один держит в руках железный прут из арматуры.
Это типичная сцена на улицах столицы в это утро. Пришлые, с неизвестным прошлым люди, хозяйничают в городе, ставшим для них лакомым куском неведомой жизни.
И вот они уже окружают девушку кольцом, но тут что-то идет не так, как было задумано. Визжат автомобильные покрышки, и рядом с ними останавливается легковая машина. Из машины выходят четыре уверенных в себе мужчины с автоматами в руках. Двое из гастов соображают быстрее других и пытаются скрыться с места, но пули летят гораздо быстрее и легко выигрывают соревнования по бегу. Остальные гасты пытаются что-то сказать, но их никто не слушает из этой четверки. Грабителей ставят на колени и расстреливают тут же, на газоне. Эхо от автоматных очередей гулко отдается среди панельных многоэтажек.
Потом тот из мужчин, кто ведет себя, как старший среди них, смотрит на девушку и мягко спрашивает:
— Вы ведь Анастасия? Офелия?
Девушка кивает головой. Она в шоке и не может еще сказать ни слова.
— У меня есть приказ доставить вас к отцу, его зовут Фидель.
Наконец девушка справляется с нервами:
— Да, я знаю. Теперь я знаю.
Утро Судного дня наступило.
4
Город, поделенный на зоны, сферы влияния, схлопнувшийся в своих кольцах и замурованный блок-постами и баррикадами, просыпается тяжело, будто с тяжкого похмелья после многодневного запоя. Москва-Сити, огороженный Бульварным кольцом, будто крепостным рвом с протухшей водой, замер в немом ужасе перед неизвестностью бытия. Сегодня воскресенье, и большинство менагеров, юристов и экономистов по образованию, вероисповеданию и убеждениям, остаются дома, там, где застала их судьба и Революция. Блок-посты пусты, полиция исчезла ровно в тот момент, когда от нее мог бы быть хоть какой-то толк.
По улицам, ведущим в самый центр города, бредут гасты. Чем дальше, тем их становится больше. Отдельные группки собираются в толпы, толпы вытягиваются в колонны, чтобы уже при подходе к Кремлю слиться в единую серо-коричневую-черную массу.
Те горожане, кто уже проснулся или еще не ложился со вчерашнего бурного веселья, в ужасе смотрят в окна на улицу. Они не понимают, что происходит. По телевизору крутят одно и то же выступление президента, в котором он призывает сохранять спокойствие и соблюдать порядок. А еще президент говорит о необходимости вооружаться и создавать по месту жительства или работы народные дружины и советы.
Гасты концентрируются на Красной площади. Они чего-то ждут, но совершенно спокойны и даже деловиты. Многие из них держат в руках сотовые телефоны, но раз за разом им сообщают, что наступил великий день, вселенский праздник исполнения их истинного предназначения.
Новости по телевизору вдруг прерываются картинками прямой трансляции с улиц и проспектов столицы без всяких комментариев. Потом дается панорама Красной площади с разных ракурсов. Без комментариев, без фоновой музыки, без монтажа. Только масса гастов с непроницаемыми лицами и шум от шарканья двух миллионов ног по асфальту и брусчатке.