Постель не повод для знакомства
Шрифт:
— О чем вы? — обвожу взглядом всех присутствующих.
— Да о вашей эсэмеске, мадемуазель, — обиженно хмурится шеф-повар гостиничного ресторана Гаспар. — Я как-то не привыкаль, чтобы с утра на меня плевать, даже если это делает аншанте… эээ…
— Очаровательная по-русски, — негромко подсказывает Леня.
— Благодарю, месье, очаровательная девушка, — Гаспар разворачивает на ладони свой телефон и показывает мне.
Мои щеки заливает краска, а в голове взрывается горячий пульс. В сообщении написано: "Через десять минут планерка в моем кабинете.
Никогда в жизни я не совершала таких ошибок на работе. Не понимаю, что со мной. Это я о Марке думала. Гипнотизировала саму себя. Но чтобы так проколоться?
— Простите меня, пожалуйста, это было не вам всем. Это другому человеку. Не понимаю, как это могло произойти вообще!
— Я ему не завидоваль, этому другому человеку, — скорбно поджимает губы Гаспар.
Я тоже. Но шеф-повару об этом знать необязательно.
— Ой, да тебе какая разница? Чего ты лезешь, куда не просят? — Зина, которая сидит рядом с Гаспаром, бросается на мою защиту.
Она поворачивается лицом к Гаспару, приподнимается, и ее огромная грудь воинственно нависает над ним.
— Не завидоваль он. Вы подумайте, какая цаца! Разобиделся! Сказано же тебе: человек задумался, ошибся и извиняется.
Под натиском грозного орудия Зины, зачехленного в лифчик непроизносимого размера, Гаспар съеживается и что-то лепечет по-французски.
— Охолони чутка, Зинуля, — миролюбиво замечает Леня. — Кутузов уже французов когда-то научил уму-разуму. Теперь они наши друзья. Давайте заканчивать эту свару с утра. Мир, дружба, фестиваль, жвачка. Виктория Алексеевна, огласите уже повестку планерки, пока русская баба не пошла с вилами на иноземных захватчиков.
Леня прав. Мудрый он мужик. Нужно срочно перейти к делу, и тогда моя чудовищная оплошность будет похоронена под текучкой.
— У меня для вас важное известие: к нам едет инвестор. Вот он, — поворачиваю телефон экраном к ним, показывая всем Эйтана Шора. — Мужик, судя по всему, очень въедливый и неприлично богатый. Поэтому все должно работать, как часы. Александр Александрович лично просил не облажа… извините, не ударить лицом в грязь. Зина, проверьте, чтобы горничные все выскребли особенно тщательно. Леонид Аркадьевич, я вас прошу: проверьте канализацию, кондиционеры, электричество.
— Будет сделано, — кивает Леня.
— Но главный и первый удар принимает на себя кухня ресторана, то есть, Гаспар, — поднимаюсь из своего кресла и подхожу к нему.
Шеф-повар горделиво расправляет плечи и обводит всех присутствующих надменным взглядом. И в этот момент дверь открывается. В кабинет заходят Марк и Артем.
— Доброе утро! — бросает Марк с таким выражением лица, что всем присутствующим сразу становится ясно, что ничего доброго в нем нет и близко.
— Привет, народ! — Артем тут же идет на мое место и плюхается в кресло, развалившись в нем. — Да что ж такое-то? Почему во всех офисах такая неудобная мебель? — морщится он. — Когда отель станет моим, немедленно все заменю. Как я буду думать
Весь персонал сначала ошарашенно смотрит на него, а потом непонимающе на меня.
— Не хотите нас представить, Виктория Алексеевна? — ядовито спрашивает Марк. — Хотя бы? Для начала? А то на совещание нас не пригласили, хотя должны были. Мы просто не нашли администрацию на рабочих местах, спросили, где все, и нас направили сюда.
Мне вдруг кажется, что голова Марка, как в кино, превращается в змеиную морду, и из шипящей пасти показывается отравленное жало. Моргаю, отгоняя наваждение, и произношу сухим тоном:
— Познакомьтесь, это соискатели на должность главного управляющего: Марк Александрович и Артем Александрович Морозовы.
— Мы теперь одна команда, — Марк обводит всех надменным взглядом.
Ага! Как же! По твоим глазам видно, что барин прибыли-с, и теперь челядь должна молча внимать его приказам. По лицам присутствующих ясно вижу, что они думают так же.
— Я бы даже сказал, что мы теперь одна большая шведская семья, — Артем вытягивает ноги и кладет их на мой стол.
Ну это слишком! Одно дело: в кабинете шефа так шутить, и совсем другое при персонале. И еще ноги на столе! Буравлю Артема выразительным взглядом. Он, правда, немедленно убирает ноги со стола, выпрямляется и шепчет:
— Простите! Увлекся. Готов понести заслуженное наказание, — он подмигивает и сладострастно закусывает губу. — Вы потом меня отшлепаете, Виктория Алексеевна?
Зина, не выдержав, громко хмыкает. Остальные тоже едва сдерживаются, чтобы не захохотать. Отличная у нас все-таки команда управляющих: наглый барин Марк и клоун Артем. Мне точно не будет скучно. Но планерку необходимо вернуть в рабочее русло. Откашливаюсь и обращаюсь к шеф-повару:
— Нас прервали, но я вас очень прошу, Гаспар, чтобы все было, как нужно!
— Я все сделать так, что этот инвестор стол будет грызть вместе с тарелькой. Вы же меня знаешь.
— Знаю, — тяжелый вздох вырывается из моей груди. — Поэтому очень прошу: без экспериментов, пожалуйста, Гаспар. Только проверенная классика. И кошерная. Пожалуйста, подготовьте отдельные разделочные столы для мясного и для молочного. Инвестор точно пойдет на кухню проверять: кошерно ли? И не дай бог, если будет так же, как на том съезде раввинов, когда вы, Гаспар, пытались телятину замочить в маринаде из греческого йогурта.
— Он был настоящий! — Гаспар аж на месте подпрыгивает от возмущения. — Мне его везли из Греции на самолет.
— Инфаркт у главного раввина Москвы тоже был настоящий, — напоминаю я. — И скандал. И компенсация, которую наш отель заплатил пострадавшим, приравнивается к геноциду гостиничного бизнеса.
Гаспар скорбно пожимает губы и цедит:
— Я вас понималь. Но у меня тоже вопрос: кто ко мне прицепиль эту новую су-шеф? Она, конечно, су… но не шеф! Там другое буквы в конце слова.