Постель не повод для знакомства
Шрифт:
— Аля его сопровождала в Европе? — удивляется Кинг Конгыч. — Да ладно! На хрена ей такие сложности? Ну не выступил, и не выступил.
— Боже, Санек, ты пенек! — вздыхает Иришка. — Да влюблена она в него тупо и по-бабски!
— Чё? — вскидывается Кинг Конгыч. — Он же этот… транс-пипидастр!
— Да нормальный он, — улыбается Порохов. — Такой, как мы с вами. Кастрированный трансгендер — это его сценический образ. Он сделал пару очень дорогих операций на горле и обеспечил себе волшебный голос. Мы же не в средние века живем. Сегодня ничего внизу отрезать не нужно, чтобы пищать, как девочка. Но
— Вот именно, — кивает Иришка. — Стилиста по волосам Зверюгова знаешь? Он тоже всё томными губками шлепает. А я с ним дружу. Нормальный мужик. Дома ходит в растянутых трениках и воблу бьет башкой об стол под пиво. А как из дома выйдет, так губки бантиком и попу веером. Если бы он не был фриком, кто бы его заметил? Вот и Аля твоя прекрасно знает, что этот Дива Алессандро простой и обычный мужик. Кстати, когда морда у него не намазанная, очень даже симпатичный. Я его живьём видела.
— Я другого не понимаю, — шеф скребет затылок с таким звуком, что Порохов с непривычки вздрагивает. — Чего это ты, Ира, мне вдруг принялась помогать? И что ты за эту помощь хочешь?
— Я не тебе помогаю, а своему сыну, — Иришка вытягивает руку и любуется розовым маникюром с серебряными блестками. — Хочу, чтобы у него был отель. Нормальный отель, Саша. Поэтому четыре процента тебе. Чтобы у тебя было право голоса. Остальные сорок восемь — моему другу. Даже если мы с тобой поругаемся, то он будет заниматься бизнесом. Правда, Пусик?
— Уж будьте уверены, — горячо заверяет Сан Саныча Порохов. — Для меня прежде всего важны дела и бабки. А потом все остальное. Таких, как вы, Саныч, я уважаю. Сам начинал с автомойки в 90-е. Мы с вами одного поколения и одной масти. Так что договоримся. И кто бы с кем не поругался, бизнес останется без изменений.
Иришка подходит к шефу, присаживается на краешек стола и гладит Саныча по лицу, мурлыкая:
— И потом ты же знаешь, как твоя эта театральная стерва меня ненавидит. Хочу посмотреть на ее рожу, когда она увидит, что я ее обошла. Никаких денег и ресурсов не жалко!
Две недели перед юбилеем пролетели незаметно. Весь отель стоял на ушах. В день юбилея отеля трясло всех. Даже горничные, которых обычно интересуют только чаевые от гостей, все сделали прически, нарядились в туфли на каблуках и выглядели, как актрисы в эротических фильмах. Каждая мысленно уже вышла замуж за одного из сильных мира сего, которые должны были собраться в этой гостинице. В семь утра приехали люди Порохова украшать зал ресторана.
Аэлита прибыла в восемь. Как раз в тот момент, когда в ресторане расширяли сцену и над ней вешали огромную золотую эмблему отеля. А рядом суетился личный помощник Аэлиты и ругался с рабочими.
Я как раз стояла возле сцены, и вся вибрировала от напряжения. По сторонам оглядывалась. Ждала прибытия их величества Снежной Королевы.
И вот Аэлита заходит и замирает на пороге. В ужасе выкатывает глаза и гневно спрашивает:
— В чем дело? Сегодня языческий праздник варваров?
— Аэлита Бориславовна, —
В этот момент в ресторан заходит Марк и становится рядом с матерью, сложив руки на груди. Она выжидательно смотрит на него, молча требуя объяснений.
— Нечего на меня так смотреть, мама, — пожимает плечами Марк. — Я не в курсе.
В этот момент в зал врывается Гаспар и истерически вопит:
— Мою кухню оккупировали захватчики! Они установлял электрический мангал! В моей кухня! И теперь они таскать ящики с маринованный теленок и баранёнок. И бутыли с кетчуп. С кетчуп! С этот мерзкий адский соус! Рядом с мой французский соус, который четвертый час потеет на плита! Я не могу так работать! Я уходить сейчас же! Потому что на кухне Гаспара никогда не будет мангала! — он срывает передник и бросает его в лицо Аэлите.
Она едва успевает поймать передник и нервно комкает его, краснея от злости. Ее глаза ощупывают зал, ища жертву. Медленно делаю шаг в сторону. Очень хочется стать на четвереньки и заползти под стол. Но нельзя! Нужно держать лицо. Поэтому осторожненько начинаю отступать с поля боя, чтобы незаметно покинуть ресторан через кухню. Но взгляд Аэлиты, как боевой лазер, нащупывает меня и берет под прицел:
— Виктория Алексеевна, соблаговолите пояснить, что здесь происходит! — ледяным тоном отчеканивает Аэлита.
— Я не знаю, — из моего горла вырывается беспомощный писк.
Прокашливаюсь, чтобы выглядеть солиднее. Но не помогает. Голос не возвращается.
— Правда, не знаю, Аэлита Бориславовна. Честное слово!
— А я тебе объясню, Аля, — томно произносит Иришка, заходя в зал.
Глава 17. Горькая победа
Иришка оглядывает ресторан, потом Аэлиту и улыбается:
— Целоваться не будем. Привет, Марк!
Марк вежливо кланяется ей. Аэлита хищно раздувает ноздри, прожигает Иришку яростным взглядом и цедит сквозь зубы:
— О, белокурая Жози пожаловала! А ты при чем к этому параду безвкусицы? Что вообще ты делаешь в моем отеле? В дешевых кабаках поломались микрофоны и поэтому ты явилась сюда? Или закончились дискотеки 90-х? А ты ведь только на них выступаешь!
— Ну почему же? — пожимает плечами Иришка. — Еще я занимаюсь благотворительностью. Выступаю в клубах знакомств "Последний шанс" для бывших первых жен. Это называется "Дискотека 80-х имени Юрия Антонова". Ты ведь старше меня на десять лет, правда?
— На восемь, — шипит Аэлита.
— Но выглядишь, как моя мама, — любезно замечает Иришка. — Она тоже любит слушать Юрия Антонова. Вы бы с ней подружились, — она кончиками пальцев берет себя за подол юбочки и кружится по залу, демонстрируя точеную фигурку и напевая при этом знаменитый хит 80-х:
Мечта сбывается и не сбывается
Любовь приходит к нам порой не таааааа!
Но всё хорошее не забывается.
А всё хорошее и есть мечтаааа….