Постельная сцена. Дубль 1
Шрифт:
Все же вспомнив, что к члену прилагается и мужчина, я с опаской взглянула вниз.
Килан снова улыбался. И на этот раз ему, кажется, было действительно весело. Встретив мой взгляд, он приподнял меня снова и насмешливо вздернул бровь.
“Ну же! Ты же хочешь”, — говорил его взгляд.
Хочу? По-моему, этого слова недостаточно, чтобы описать мои чувства. Изнемогаю, схожу с ума, меня всю трясет, настолько сильно желание отпустить тормоза, забыть о съемке, о присутствующих людях.
И все равно, когда я, приподнявшись над Киланом, вновь медленно опускаюсь, то позволяю себе
Тихий смешок О’Брайта пробежался дрожью по моей спине. Конечно! Кто бы сомневался! Неужели он мог позволить мне развлекаться долго…
Так думала я, падая на простыни.
— Надеюсь, ты наигралась, — шепнул Килан мне в ухо.
Мне захотелось плакать от досады и вопить от ликования одновременно, когда его член без всякой помощи со стороны, легко и свободно скользнул в мое тело.
Меня выгнуло дугой, колени сами собой крепко обхватили бедра О’Брайта. А там внутри я вся сжалась вокруг него, не желая расставаться с этим непередаваемым ощущением наполненности.
Паника в мыслях сплелась с похотью. Боже-боже, сейчас же все поймут, насколько О’Брайт углубился в роль. Но хотела ли я, чтобы он остановился? Нет, определенно нет.
Я первая, чуть расслабившись, качнулась бедрами ему навстречу.
Его первый же толчок выбил у меня громкий вскрик. Слишком долго я этого ждала, слишком изголодалось по этому ощущение тело. Килан смотрел на меня все с той же довольной усмешкой, но в ней не было ничего обидного. Он смотрел на меня, и ему нравилось, что он видел. Нравилось насаживать меня на член и ловить наслаждение на моем лице. Настоящее, искреннее. Уж он-то это знал.
Его ладони до боли сжали мои бедра, словно перестраховываясь на случай приступа мыслительной деятельности. Только я уже отпустила ситуацию, позволила этому случиться. И уже не видела смысла останавливаться.
Сначала Килан двигался медленно, мучительно медленно. Дразнил, распаляя и так невыносимое желание. Но каждый раз входил до самого основания, под корень, с силой ударяя меня бедрами. Он словно растягивал удовольствие, смаковал те жалкие пять ложек “Макфлурри”, которые обрекут на голодовку до конца дня. А я хотела иного. Я хотела сразу и быстро, и много, и сладко!
Я обвила руками его грудь, впилась в рот О’Брайта, жадно ловя его язык. Ладони заскользили ниже, пока не спустились к ягодицам. Застонав, я сжала их так сильно, что наверняка оставила следы ногтей на коже. Надеюсь, его задница застрахована.
А вот моя нервная система — нет… От стресса нервные клетки умирают, а от удовольствия? В ответ на мои действия Килан сжал ягодицы и толкнулся так глубоко, что меня подбросило на простынях. Огромный пульсирующий член растянул меня, уперся в матку, посылая волны наслаждения, словно какой-то древний код, взывая к самым глубинным чувствам. Низменным, животным. И таким упоительным.
Килан остановился, и я всхлипнула, нанизанная на его член и отчаянно желающая нанизаться еще глубже.
— Миранда, — вдруг позвал Килан, и, с трудом открыв глаза, я увидела, что он смотрит на
Нет, я не слышала! Но теперь слова Килана звучали приговором моего разбушевавшемуся желанию. Если только…
— А дубль три будет? — шепотом спросила я все еще лежащего на мне Килана, и, вопреки, ситуации, покраснела.
— Зачем? — поинтересовался подошедший к нам Ален. — Вы прекрасно отыграли сцену, птенчики, — Ален наградил каждого из нас умильным взглядом, но решил добить меня окончательно. — Ну что же ты краснеешь, кошечка? Полное погружение в роль, да? Хвалю-хвалю.
Убейте меня!
Ален, насвистывая себе под нос какую-то песню, отправился на выход. А я осталась наедине со своей реальностью, с твердой такой реальностью, все еще находящейся во мне по самое основание.
Нам подали халаты, и Килан, совершенно не стесняясь, накинул один на себя, закрывая нас обоих широкими полами, и только тогда осторожно вышел. Поморщился и вдруг кинул на меня страдальческий взгляд, будто ища поддержки.
Я не растерялась и сочувственно ему улыбнулась. Хотела и по плечу похлопать, но передумала. Нечего было медлить. Так что сам виноват. Думаю, звезде с мировым именем не составит труда найти себе спутницу, чтобы успокоиться. А мне, похоже, снова придется довольствоваться собственными пальцами.
Забрав халат, я закуталась в него. Пальцы не слушались, мне пришлось постараться, чтобы сносно застегнуть его и повязать пояс. Пресвятые единороги, дайте мне сил дожить до вечернего душа и стаканчика “Макфлурри”. К черту диету!
К выходу мы двинулись одновременно, а выйдя в коридор, Килан вдруг придержал меня за локоть.
— “Плаза”, — сказал хрипло. — Люкс номер сто семнадцать. Приезжай?
Последнее слово звучало и как вопрос, и как просьба. Не приказ, нет. И все равно мне стало не по себе.
Я не нашла в себе силы ответить, как-то неопределенно кивнула и ускорилась. Казалось, с каждым шагом, отдаляющим меня от О’Брайта и злосчастного павильона, ко мне возвращалось здравомыслие. Точнее многомыслие. Я корила и ругала себя за новую слабость и ныла от досады, ведь сцену досняли, и такого больше не повторится. Голова кипела, тело горело, даже пылало. Оно определенно хотело посетить отель “Плаза”, номер сто семнадцать.
Глава 5
Под душ своей гримерной я залетела прямо в халате и сразу врубила холодную воду. Завизжала от неожиданности. Не думала, что вода настолько ледяная. Но хоть немного успокоилась, и дрожала теперь от холода, а не от того, что меня трахает О’Брайт под объективами камер.
Разумеется, ни в какую “Плазу” я ехать не собиралась. Даже если такая мысль и посетила мою голову, я вытряхнула ее оттуда, как трусики из своих джинсов. В голове почему-то засела довольно странная сценка. Так и представлялось, как я стучусь в номер со словами: “Добрый вечер! Горячий секс здесь раздают? Мне двойную порцию и десерт. Сдачи не надо!”. Натягивая одежду, я пообещала себе, что выйду сейчас из гримерки и забуду все как страш… ладно, приятный сон. В конце концов, это была просто роль, и я ее сыграла. Как могла. Главное — режиссер остался доволен, верно?