Постельные войны. Неверность, сексуальные конфликты и эволюция отношений

Бэйкер Робин

Чем больше планировщиков семьи и чем меньше добытчиков мужчина отправляет в тело своей партнерши, тем ниже шансы, что она забеременеет. Но если она ему изменила и началась спермовойна, то «планировщики семьи» от ее партнера могут помочь его обычным киллерам победить добытчиков другого мужчины. Кроме того, если, несмотря на усилия партнера, добытчики прорвутся внутрь, по крайней мере остается шанс на то, что это будет его ребенок. Если бы он отреагировал на стресс, вообще отказавшись от рутинного секса, то такого шанса ему бы не представилось.

В Сцене 16 такая стратегия удачно сработала для первого партнера женщины. Он ухитрялся делать так, чтобы она не забеременела в течение всех этих недель ее неверности. Но когда в итоге она

забеременела, он оказался победителем в развязанной ей спермовойне.

Как мы теперь увидели, тела и мужчин, и женщин имеют набор естественных методов, по большому счету вызванных стрессом, с помощью которых можно избежать деторождения в плохие времена. Таким образом, мы можем ожидать, что в обществах, где люди оказываются в более стрессовых ситуациях, они будут иметь меньшее количество детей. Но это не так – фактически происходит абсолютно противоположное. Как такое возможно?

Объяснение кроется в том, что факторы, влияющие на оптимальное количество детей, отличаются от факторов, влияющих на лучшее время для того, чтобы заводить этих детей. Исторически и географически то, сколько детей за свою жизнь женщина рожает, тесно связано с их шансами выжить во взрослом возрасте. Когда перспектива выживания призрачна, женщины рожают много детей. Если они так не делают, то только немногие смогут выжить, или же вообще никто из них не доживет до взрослого возраста. Женщина избегает рождения детей только в самые ужасные времена и беременеет, как только обстоятельства говорят о том, что ситуация улучшается. С другой стороны, как мы видели ранее, когда перспективы выживания хороши, женщина рожает меньше детей и тратит гораздо больше времени и ресурсов на каждого из них. Меньше вероятности, что ее усилия пройдут даром, потому что шансы выжить для каждого ребенка весьма высоки. Опять же, она будет избегать беременности в течение плохих времен и забеременеет только тогда, когда обстоятельства будут действительно благоприятными.

Во всех этих ситуациях стресс является контрацептивом. Но поскольку у женщин при разных обстоятельствах разные ожидания, они испытывают стресс от разного рода лишений. Обстоятельства, которые обеспечат стресс женщине, живущей в Западной Европе или Северной Америке, не будут являться стрессом для женщины, которая живет в трущобах третьего мира. Только ожидания женщины, применимые к качеству жизни, определяют то количество детей, которое она попытается родить. Чего бы она ни желала, когда обстоятельства меняются и нечто превышает ее ожидания или приносит ей разочарование, у нее случается стресс. И, таким образом, стресс играет свою роль именно тогда, когда у нее появляется ребенок в ходе попыток добиться желаемого количества детей.

Малые семьи – это не ново. Большую часть человеческой истории, начиная примерно с одного миллиона лет назад и до недавних времен (примерно от десяти до пятнадцати тысяч лет назад) все люди жили жизнью охотников и собирателей. Мужчины охотились на животных, а женщины собирали растительную пищу. Сообщества состояли из маленьких, разрозненных групп людей. Их питание было хорошим, богатым протеинами, и большинство смертей были итогом несчастных случаев, нападений хищников и внутренних раздоров, а не результатом заболеваний. Дети охотников и собирателей имели превосходные шансы на выживание. Используя естественные, зависящие от стрессов методы, которые мы только что обсудили, женщины за свою жизнь рожали только троих или четверых детей. Из них двое или трое выживали.

Большие семьи появились примерно десять тысяч лет назад, когда сельское хозяйство привнесло некие перемены в человеческий образ жизни. В наиболее плодородных районах развивались большие и густонаселенные сообщества, пища людей, обитающих там, была богата углеводами. Болезни и смерть младенцев были весьма распространены. В среднем в семье было 7–8 детей, но

иметь вдвое больше было обычным явлением. Однако даже в этом случае целые семьи могли быть уничтожены в считаные дни в результате смертельных болезней. Как и в случае с охотниками и собирателями, выживало в среднем только по двое или по трое детей.

С наступлением «модернизации» уровень младенческой смертности начал снижаться, и, таким образом, через несколько десятилетий снизился и уровень рождаемости. В Западной Европе снижение уровня рождаемости стало, опять же, результатом естественного планирования семьи, но ему предшествовали сто лет использования современных средств контрацепции. Такое уменьшение количества членов семьи, обнаруженное в индустриальном обществе, произошло не из-за того, что появились новые технологии контрацепции, а из-за того, что женщины подсознательно планируют малые семьи, реагируя таким образом на улучшившиеся перспективы выживания для своих детей.

Многие женщины прочтут это описание естественного планирования семьи с неким цинизмом, гадая, почему же, если их тела таким чудесным образом способны планировать семьи, они беременеют как раз в тот момент, когда хотят этого в последнюю очередь. Это еще один наглядный пример конфликта между сознательным мышлением и подсознательным поведением тела.

Как мы неоднократно наблюдали, тело женщины, в отличие от сознания, может истолковывать определенные обстоятельства совершенно по-другому. Мы столкнулись с этим конфликтом в Сцене 15, где женщина думала, что последнее, чего она хочет в самом разгаре войны, так это забеременеть. Тем не менее ее тело буквально нарушило собственные законы, чтобы эта беременность наступила. В этом случае тело оказалось право, и женщина достигла максимального репродуктивного успеха посредством рождения сына, зачатого по чистой случайности.

Конечно, было бы неправильно сделать вывод, что тело всегда право. Ни одно тело не запрограммировано настолько хорошо, чтобы уметь адекватно реагировать на каждую ситуацию. Сам факт того, что в каждом поколении одни люди добиваются большего репродуктивного успеха, чем другие, показывает, что некоторые тела совершают ошибки чаще, чем остальные. Хотя вполне возможно, что тела совершают меньше ошибок, чем сознание. Впрочем, с недавних пор сознание получило большую власть в вопросе контрацепции. Современные контрацептивы (к примеру, таблетки и спирали), на первый взгляд, отнимают контроль у тела над контрацепцией, и теперь сознание управляет им более уверенно. Но эта перемена в контролировании, как мы видели, может не повлиять на итоговое количество детей, которых может произвести на свет женщина. Скорее всего, современные методы контрацепции стали дополнением к женским естественным механизмам, помогая ей контролировать, когда иметь детей – и от кого, как мы увидим в следующей сцене.

Сцена 17

Как беспечно…

Когда подъехало такси, женщина услышала, как ее партнер открыл парадную дверь. Она слышала, как он вошел в дом и забрал свои сумки. Задержав дыхание, она стала ждать, гадая, зайдет ли он в комнату, чтобы попрощаться. Но парадная дверь закрылась, стукнув громче обычного, и мужчина направился к такси, даже не обернувшись. Он уезжал на четыре недели, и они расставались, пребывая в плохом настроении.

Уже прошел год с тех пор, как они начали постоянно ругаться, и почти каждый раз из-за одного и того же. Он хотел еще одного ребенка – предпочтительно сына, – но она отказывалась. Он пытался запретить ей принимать таблетки примерно с тех самых пор, как младшая из двоих дочерей пошла в школу. Теперь, в возрасте чуть за тридцать, женщина хотела вернуться к своей карьере. За последние несколько месяцев ее партнер явно разочаровался в работе, к тому же недавно он перенес тяжелое заболевание. Фрустрация, казалось, лишила его здоровья и энергии, он вернулся домой только месяц назад и вот уже шесть недель не работал.