Постигая прошлое

Кормильцев Александр

Вокруг было темновато, но не потому что наступила ночь, просто мы оказались в лесу и опускающиеся снаружи сумерки под кронами деревьев превращались в преддверие настоящей темноты.

Первое, что почувствовал, после того, как окинул беглым взглядом окрестности, была рука Комара, резким движением разрывающая рукопожатие, с помощью которого нам и удалось сюда попасть. Причину столь поспешного действия осознал, чувствуя горячий, липкий пот, покрывающий не только ладонь, но и всего меня с ног до головы. Значит, всё это было на самом деле, не привиделось и жара, царящая на странном разноцветном пути босоногого была реальной?!

Чуть

в стороне, согнувшись и сотрясаясь в рвотных спазмах, едва держась на ногах, стоял Демьян. Что это с ним?

— Вона оно как, Демьяша! Тебе ж сказывали, што глядеть неможно, так на кой ты зенки то раскрыл? — бородокосый поддерживал крепыша, но судя по его весёлому голосу, особой опасности в случившимся с Демьяном не было.

— Ты его вытащил. — произнёс босоногий, глядя на меня, прищурившись.

Кстати говоря, из всех нас он один не был раскрасневшимся и вспотевшим. Я сам чувствовал стекающие по спине и шее капельки пота, с Демьяна так вообще, чуть не ручьём лило, крёстный выглядел бодрее, но и на его лбу поблескивала размазанная рукавом влага. На Комара, судя по виду, жар пути вообще не подействовал, его гладковыбритое лицо было сухо и бесстрастно, словно окружающие нас деревья. Ну да, это ведь его тайные тропы, наверняка привык к тамошним условиям.

— Хотя и сам с открытыми глазами на путь шагнул, но вдоволь наглядевшись, вышел сам, да и этого вон, любопытного, вытянул. — продолжил босоногий с едва заметным оттенком интереса в голосе.

— Да я токмо одним глазком… — кашляя, вставил запоздалое оправдание Демьян.

— Ну и что, понравилось? — не обратив внимания на его слова, спросил у меня Комар.

— Да, красиво, только непонятно ничего толком. Выходит, я их обоих вытащил? — уточнил, кивая в сторону бородокосого.

— Нет, он глаз не открывал, потому сам вышел, со мной вместе. Потом уж вы выбрались.

— Так он же последним шёл, после Демьяна.

— Чтобы попасть, куда задумывал, войдя на путь, знать нужно, куда глядеть или же не глядеть вовсе.

— Такото, делать надобно, как сказывают! То бишь не подглядывать, коли сказано, што неможно. — поучающим тоном добавил бородокосый.

— Не знаю, как ты сам с пути выбрался, видно тоже есть в тебе сила, хоть и не тот ты, который жизнь мне отнял и вернул. После пути точно познал, что не ты это был, в тебе и крупицы черноты нету. А тот, со всей злобою, что душу его темнее самой тёмной тьмы чернит, никого из вас с пути не стал бы вытаскивать, бросил бы, и вся недолга. Не знаю, зачем он мне наказ дал, тебя спасти, но сторонись его, покуда можешь.

— Постараюсь. — проговорил я в ответ.

Помолчали.

— Энто, всё, конешно, славно, за помочь тебя, Комар, благодарим. — приговорил, приложив руку к груди, бородокосый. — Токмо ещё б вызнать, куды нас опосля твово пути занесло?

— Белый лес — тихое место. — ответил Комар и голос его вдруг потерял всякий оттенок эмоций, стал таким же механическим, каким запомнился при первой встрече. — Вокруг соты без людских селищ, потому одержимые тут редкие гости.

— А от Красного торжища энто как, далёко?

— Пять верст с лишком.

— Хех, славно. Токмо медлить всё же не стоит. Тамошние князьки нас в покое теперича не оставят, всю округу перевернут вдоль и поперёк. А мож ты нас ещчё на пяток вёрст перенесёшь, а? В энтот раз я сам прослежу, штоб Пустой с Демьяном зенки позакрывали,

тряпку им на голову одену, штоб не подглядывали. — крёстный, всего пару минут назад с недоверием отнёсшийся к идее путешествия тайными тропами босоногого, теперь сам начал уговаривать повторить странный, но, без сомнения, полезный опыт. Причём говорил это таким весёлым, развязным тоном, будто они с ним были старые друзья.

— Нет. — коротко ответил Комар и продолжил, указывая едва заметным кивком за наши спины. — Там вас ждут.

— Кто ждёт, сколь их? — враз становясь серьёзным, спросил бородокосый.

— В полусотне саженей, на поляне. Четверо, но будьте покойны, в их душах зла и на палец не наберётся.

— Энто мы ещчё поглядим, сколь у…

— Прощевайте. — произнёс босоногий, не дав крёстному договорить и, не сказав больше и слова, растворился в воздухе. Последнее, что запомнилось, был неимоверной пристальности взгляд, устремлённый на меня. Словно даже уходя, Комар пытался понять, что именно связывает спасённого им человека, с его таинственным нанимателем.

— И ты прощевай, душегуб. — бросил бородокосый в пустоту. — Пошли чтоль, глянем, кто там нас поджидат. Не иначе стая волотов, вечерять собралися. Демьяша, ты как, идти могёшь?

— Могу.

— Двинулись не спеша, не только по причине неважного состояния крепыша, но и потому, что старались идти тише, не издавая лишнего шума. Несмотря на увещевания босоногого о безобидности дожидающихся нас людей, бежать вперёд раскинув руки для обнимашек, никто не торопился. Я зарядил арбалет, крёстный наложил стрелу на тетиву, даже Демьян взял в руки один из своих топоров, правда в схватке от него сейчас вряд ли стоит ждать помощи, шёл с трудом, то и дело опираясь о стволы деревьев. Да уж, нелегко нашему крепышу дался тайный путь Комара.

Пройдя около сотни шагов, услышали раздающиеся из-за стены деревьев голоса. Причём один из них явно был женский.

Бородокосый сбавил шаг, прислушиваясь, удивлённо уставился на меня. Я в ответ пожал плечами.

Ещё через десяток метров сквозь прогалы в поредевшем лесочке разглядели промелькивающее за деревьями пламя костра.

Они что, совсем с ума сошли, посреди ночи в лесу костёр разводить?!

Я сделал ещё пару шагов и вдруг остановился, как громом поражённый, хотя, если быть точнее, поражён был голосом, точнее даже не голосом, а голоском. Голоском, который меньше всего ожидал услышать в этом тёмном лесу. И осознав, наконец, что доносящийся до слуха столь знакомый девичий щебет не галлюцинация, разрядил арбалет, закинул на плечо и с невольно набежавшей на лицо улыбкой шагнул вперёд.

— Крестничек, ты куда? Сбрендил штоль? — зашипел бородокосый, вытаращив глаза.

— Убери лук, дядька Прохор, там друзья. — бросил через плечо, продираясь сквозь кольцо кустов и молодых деревьев, опоясывающих по периметру поляну.

На освещённой пламенем небольшого костра, свободной от зарослей и поросшей разнотравьем, почти идеально круглой площадке, действительно находились друзья. Настасья с Варварой, Тимофей и ещё какой-то мужичок, имени его я не знал, но лицо было знакомое, то ли при оборон посёлка видел, то ли в свите знахарки. Рассевшись вокруг висящего над пламенем, приветливо побулькивающего котелка, они беззаботно разговаривали, словно находились не посреди ночного, кишащего опасностями леса, а где-нибудь на отдыхе.