Посторонние
Шрифт:
— Дай мне одну! — попросила я, глядя, как Артём достаёт сигареты.
— Еще чего! — одернул он.
— Вот жмот!
— Ты куришь? — спросил он уже серьезно.
— Нет, — я кокетливо разгладила юбку, — только когда выпью.
Взамен целой сигарете, он протянул мне свою прикуренную, и позволил сделать пару затяжек.
— Тебе не идут сигареты, — сказал Артём. Его взгляд задержался на моём лице.
— А что мне идёт? — игриво поинтересовалась я.
Он улыбнулся:
— Тебе идут веснушки.
Глава 8. Артём
Я полагал,
Я хотел ее, эту незнакомку. Хотел знать о ней всё! Чем она перекусывает в перерывах между учебой? В какой позе засыпает? Какие книги перечитывает? Какая музыка звучит в её наушниках?
Она была другой, обновленной, еще более невероятной! Представляю, сколько мужских сердец уже разбили ее темные глаза. И сколько мужчин целовали ее в губы. И, наверняка, она уже отдалась кому-то из них. От этой мысли меня передёргивало! И я с нетерпением ждал вестей от Димки. Конечно, в тайне мечтая услышать заветное «она свободна»…
«Ну, допустим, она свободна», — размышлял я, глядя в потолок, — «и что ты сделаешь?».
Она не пыталась казаться взрослее, как многие ровесницы. Почти не красилась, носила платья в цветочек, смущаясь, краснела, и была невероятно очаровательной в своей детскости.
— Я думаю, нет необходимости забирать с собой зубную щетку? — уточнила Нина, выходя из ванны перед сном.
Я засмеялся в ответ. А сам, уединившись в ванной комнате, стыдно признаться, принялся изучать ее принадлежности. Еще влажное после душа полотенце на сушилке хранило запах её тела. А шампунь с ароматом цветов напомнил наш танец, когда ее волосы касались моего лица.
Вдохновлённый нахлынувшими чувствами, я проснулся раньше всех. Вооружившись секатором, срезал три полураскрытых розы, и оставил цветы под дверью спальни.
Глава 9. Нина
Как же здорово проснуться в уютной, мягкой постели. Никуда не спешить! Не вскакивать, как ужаленная. А, сменив позу, поваляться еще часик-другой, осознавая, что впереди целый день.
Открыв двери, я едва не наступила на… цветы. Протерла глаза, силясь понять, откуда взялись розы. Дверь соседней спальни была закрыта, а внизу шла оживленная беседа. Проснулись все, кроме меня! Я поставила цветы в вазу на прикроватной тумбочке. «Неужели Артём?», — подумала, и сердце забилось чаще. Ну не дядь Вадик же, в самом деле!
Моя догадка подтвердилась - за завтраком Тёма избегал моего взгляда. Я решила, что цветы – знак примирения. Ведь именно этот розовый куст рассорил нас много лет назад. Наряду с его вчерашними извинениями, сей жест выглядел вполне логично.
«И ничего романтичного тут нет», — уверяла я себя.
— Мамуль, очень вкусно, — я обняла маму за плечи.
— Вот подождите, поспеют яблоки, я вам еще и шарлотку испеку! — пригрозила она.
— Тогда я точно ни в одни джинсы не влезу, — вздохнула я.
— Ой, тебе не лишне чуток набрать! — пожурил дядь Вадя. Он, как и прежде, был в хорошей форме.
Глава 10. Артём
— Кстати, спасибо за цветы, — сказала она, улучив момент, чтобы не слышали родители.
— Пожалуйста, — ответил я, стараясь не краснеть, — чем займёшься?
— Динка на речку звала, — ответила она, нажимая кнопки в телефоне. Как любопытно мне было узнать, кому она постоянно пишет!
— Поедем вместе, — предложил я, мысленно ликуя, что у нее не нашлось других занятий.
Мой телефон ежедневно пестрил сообщениями. Писала в основном Анька, отношения с которой давно перешли в разряд постоянных. В моем случае «постоянные» означало «регулярный секс без обязательств в удобное для обоих время». Меня бесило, когда девчонки начинали задаваться вопросами, вроде «у нас с тобой серьёзно, или как?». Я ждал, что Анька тоже вот-вот сломается. Но она держалась.
Взяв велики, мы отправились в путь. Я поддавался, пропуская Нинку вперёд. Не только в желании сделать ей приятно, но охотно любуясь тем, как красиво она восседает на велике в своей широкополой шляпе, и бесстыдно коротких шортиках. Асфальт давно уступил место грунтовке. И нас со всех сторон окружали живописные деревенские пейзажи.
Чтобы не казаться слабаком, я пришпорил, и враз обогнал ее, напоследок сделав фееричную стойку. Нинка что-то прокричала в ответ. И вдруг сзади послышался грохот! Я остановился и увидел Нинкин транспорт на боку, а её саму – лежащей в траве. Бросив свой велик, я помчался к ней:
— Что случилось?
— Да так, — она махнула рукой, поднимая с земли рюкзак, — камушек, наверное.
— Это я тебя сбил? — я присел на корточки.
— Ты не причём! — заверила Нинка, — Просто давно не каталась.
— Ударилась? — я оглядел её. На левой ноге виднелась свежая ссадина.
— И вот ещё, — она, по-детски доверчиво, подставила ладони, демонстрируя аналогичные повреждения на тыльной стороне.
— Сейчас, — я сбегал за рюкзаком и вытащил на траву миниатюрную аптечку.
— Ого! — одобрительно присвистнула Нинка, — Часто падаешь?
— Для тебя взял, — ответил я, изучая содержимое.
Я нашёл антисептик, оторвал кусок бинта и, как врач на осмотре, замер с инструментом в руках. Дело было за малым – обработать ссадины! И я, взглянув на голую коленку, решил начать с ладоней.
Её рука была тёплой и худенькой. Беспокойные пальцы постоянно шевелились. На тонком запястье друг за другом были нанизаны разноцветные резинки для волос. Ссадина на коленке была серьезнее. Осторожно, стараясь не касаться кожи, я прижал влажный бинт к ранке.
— Ай! — завопила Нинка и одернула ногу, — Щиплет!
— Прости, — сказал я, ругая себя за нелепое смущение.
На вид её кожа напоминала цвет топлёного молока. И мне безумно захотелось попробовать ее на вкус. Промакивая ранку, я дул так энергично, что потемнело в глазах. Хотя, это было к лучшему! Ибо мой взгляд постоянно стремился выше, туда, где бедра девушки, чуть прикрытые джинсовой тканью, тёрлись друг о друга…