Постой, паровоз!
Шрифт:
Наташа была в состоянии, близком к панике. Но присутствия духа не теряла.
– Ну, может, и со мной ночь провел. Ну и что? Черняку все равно.
– Да ну? Тогда зачем огород городить? Передадим ему эти фотоснимки, и дело в шляпе, – глумливо усмехнулся капитан.
– Зачем их ему отдавать?
– Ну, не пропадать же нашим трудам даром.
Наташа смотрела на Шипилова и понимала, что он действительно может сделать так, чтобы эти фотографии попали в руки Черняку. Из вредности или даже из подлости. А Черняк сделает выводы. Он же обещал голову ей открутить,
– Чего тебе надо, капитан?
Не надо было заканчивать университет, чтобы понять, к чему клонит мент. Неспроста же он организовал ей эту ночную фотовыставку.
– Правильно соображаете, гражданочка, – самодовольно усмехнулся Шипилов. – Мне от вас кое-что нужно. Во-первых, я бы хотел наставить вас на путь истинный. Скользкой дорожкой ходите, комсомолка Слюсарева, как бы под откос не загреметь!
– А во-вторых? – резко перебила его Наташа.
– Во-вторых, мне нужен Черняк.
– Тебе лично?
– Ну нет, конечно. Черняк – вор в законе, рецидивист, социально опасный элемент. Короче говоря, мне нужна информация о нем. И я хочу получать ее от его любовницы.
– Ни с кем из его любовниц я не знаюсь.
– Наталья Павловна! Ну зачем вы так! Ты – его любовница. И я хочу, чтобы ты работала на меня!
– А ху-ху не хо-хо?
Наташа едва сдерживала себя от того, чтобы не выплеснуть кофе оперу в лицо. Это же надо! Стукача из нее сделать хочет!
– Успокойся, Наташа, – Шипилов перешел на увещевательный тон. – И хорошо подумай, прежде чем разбрасываться словами. Прежде всего, ты должна понять, что за Черняка мы взялись основательно. Никто не позволит ему превращать «Загорье» в воровской притон. Никто! Да и других грехов за ним немало. Рано или поздно мы его возьмем и посадим. И ты сядешь вместе с ним. Да, тебя, такую молодую и красивую, постригут под «ноль» и отправят на этап…
– Что я такого сделала?
– А вспомни Селиванова, вспомни других простаков, которых ты втянула в преступную аферу.
– Это еще доказать надо.
– Есть люди, которые уже дали показания против тебя. И этого уже достаточно для того, чтобы прямо сейчас отправить тебя за решетку. Но мы даем тебе шанс начать новую жизнь.
– Вы разводите меня как лоха, – горько усмехнулась Наташа. – Берете на пушку, как ту дурочку с переулочка. Если у вас есть доказательства моей вины, какого ляда вы меня к этим чертовым фотографиям привязываете!
– Для страховки, – не моргнув глазом ответил Шипилов.
И пойми, есть у него доказательства ее вины, или эти слова – всего лишь дешевая уловка. Ох и мутит мент, ох и мутит…
– Значит, я со всех сторон повязана?
– Выходит, что так, – кивнул капитан.
– Значит, мне некуда деваться?
– Ну почему же некуда? Будешь сотрудничать с органами. А когда Черняк сядет, мы от тебя отстанем. Устроишься на приличную работу, будешь
– Выйду замуж, нарожаю детей.
– Почему бы и нет? Кстати, я молодой и неженатый, – весело улыбнулся Шипилов.
– Это на что ты намекаешь? – пристально посмотрела на него Наташа.
– А на то, что и ты молодая и не замужем. И очень красивая.
– Замуж меня взять хочешь? – ухмыльнулась она. – Да я от разрыва сердца умру, если во сне замуж за мента выйду.
– Это ты так говоришь, потому что пока еще по ту сторону баррикад находишься. Начнешь работать на социалистический закон и станешь нашей.
– И не мечтай!
– Поживем – увидим.
Наташа вспомнила секретаря райкома ВЛКСМ, который разговаривал с ней как с будущей комсомолкой. А у нее роскошные волосы до плеч, губы накрашены, юбка короткая, туфли на высоком каблуке. Он ей там что-то про демократический централизм с идейным вдохновением втирал, а сам на ее ножки похотливо пялился. Можно сказать, изнасиловал ее глазами. И этот что-то там ей про социалистическую законность несет, а сам уже раздел ее взглядом. Осталось только в позу поставить да свою женилку в ход пустить. Козел ментовской! Хрен ему что обломится! А насчет сотрудничества надо думать. Не так все просто, чтобы взять да отказаться. Если Черняк у ментов под колпаком, то рано или поздно мышеловка закроется не только за ним, но и за теми, кто вокруг него. А Наташа не хотела садиться в тюрьму…
Она сама передала Черняку весточку, что хочет встретиться с ним. В тот же день он пригласил ее к себе в кабинет.
Время – час пополудни, Наташа думала, что вор угостит ее обедом. Но он даже не спросил, хочет она есть или нет.
– Ну и чего тебе надо? – спросил он, с каким-то непонятным ехидством всматриваясь в ее глаза.
– Пожаловаться тебе хотела.
– На таксиста? – спросил Черняк.
Вопрос ввел ее в шоковое состояние.
– Ты откуда знаешь? – потрясенно вытаращилась на него Наташа.
– Знаю, – презрительно усмехнулся вор. – Я все знаю. И то, что мента у себя принимала…
Это был удар ниже пояса. И надо же было ей вчера тащить Шипилова к себе домой! Понимала же, что Черняк мог послать к ней своих людей, чтобы поймать ее с поличным в постели с Зиновием. Выследили же ее менты, и Черняк мог выследить. Не зря же она дала вчера Зиновию отбой. А вот с Шипиловым прокололась…
– Или скажешь, не было мента? – вор смотрел на нее так, как будто видел насквозь и ее саму, и ее мысли.
Надо было выкручиваться. И спасти ее сейчас могла только правда. Вернее, полуправда.
– Был мент. Потому и пришла, – через силу улыбнулась она.
– А таксист? Ты же на него пришла жаловаться.
– Не на него. На мента. Поверь, мне сейчас не до какого-то там таксиста…
– Хочешь, чтобы я тебе поверил? Ну, говори, что ты там хотела сказать? Может, и поверю.
– Менты сети на тебя ставят. Вот что я хотела тебе сказать…
– Сети? На меня? – крепко задумался вор. – Это интересно. Кто к тебе вчера приходил?