Постояльцы Кози Хаус
Шрифт:
Городок, в котором я очутилась, крайне живописен. Бахарах раскинулся в центре равнины, простирающейся среди зелёных холмов и виноградников, растущих буквально на каждом склоне. На одной из возвышенностей сохранился старинный замок, а на окраине города частично уцелела стена этого когда-то грандиозного сооружения с шестнадцатью башенками, смотрящими в небо уже более шестисот лет. Меня особенно впечатлило любимое место для прогулок тёти Урсулы – окрестности руин капеллы Венеры. Сложно представить, но построена она была здесь аж в XIII веке!
Сам дом был довольно типичным для маленького
По соседству на улице было немало не менее красивых фахверковых домов, отличающихся в основном цветом крыш. И все в живых цветах!
Так вот.
Однажды, в особенно серое дождливое утро, по всему дому разнёсся пронзительный звонок у входной двери. Сверху сразу послышались поспешные шаги спускавшегося человека, которые, несомненно, принадлежали тёте Урсуле. Я быстро прекратила мытьё пола, вышла в коридор и встала в тень: мы с тётей договорились, что должны вести себя профессионально. Нетерпеливый звонок в дверь настойчиво повторился. Тётя Урсула почему-то не появлялась, поэтому я быстро сняла фартук с гвоздя рядом с зеркалом, надела желтоватую петлю на плечи и с отрепетированной улыбкой аккуратно открыла дверь. Всё бы хорошо, но я ещё не привыкла, что дверь открывается наружу, поэтому нечаянно ударила человека, стоявшего за ней, прямо в лоб.
– Ой, простите меня, пожалуйста! Я совсем забыла! Давайте я Вам помогу, фрау…
– Фрейлейн, – поправила девушка, потирая наклонённую вниз голову, – фрейлейн Кок.
– Извините, – вдруг фрейлейн Кок подняла голову, и с удивлением я узнала свою подругу. – Беата?!
– Ага! – она слегка улыбалась, и в глазах мелькало озорство. – Мне сказали, что ты здесь будешь!
– Конечно, тебе сказали! – воскликнула я с тем же выражением лица, что и Беата. – Ты тут будешь жить?
– Ой, если бы могла! Но нет, у меня, к счастью, крыша над головой и стены ещё есть.
Я засмеялась.
– Софи, не хочу прерывать нашу болтовню, но я как бы под дождём стою, а.
– Ой, да, прости, прости! – и я быстро впустила гостью. Беата закатила глаза и вошла в коридор в то же время, что и тётя Урсула. Только Беата – с улицы, а тётя – из дальней части дома.
– Беата, что ты здесь делаешь? Да в такую погоду?
– Так… сейчас скажу… Сначала шла по улице, поговорила с почтальоном, потом подошла к дому напротив вашего, постояла с хозяйкой, дала ей шампунь для кошки, который она заказывала, увидела в окне второго этажа «Кози Хауса» китайскую вазу и тётю Урсулу, которая убирала комнату, сложила два и два, пришла проверить свою гипотезу, которая, как я понимаю, подтвердилась.
– Я вижу, ты ни капельки не изменилась! – даже с некоторым уважением в голосе воскликнула тётя Урсула и обняла Беату за плечи. Вдруг её глаза округлились:
– Ты же не остаешься у нас жить? Мы с Софи и так еле-еле всё подтянули, а ты ведь ещё несостоятельная, так что оплачивать твоё
– Я могу жить совершенно бесплатно, коли на то дело пошло.
– Конечно, и кормить тебя камнями и опилками?!
– А, да, я об этом как-то не подумала. Ну, если честно, я просто заскочила сказать привет да пообедать. Ничего более. Дом-то у меня ещё есть, – уже машинально сказала Беата.
«Наверное, её сегодня многие спрашивали про дом. Возможно, у её родителей какие-то проблемы с кредиторами», – подумала я, раскладывая на столе гостевые приборы с серебристыми узорами. Беата всё-таки уговорила тётю Урсулу разрешить ей остаться на обед. Через полчаса, уморённые готовкой и работой по дому, мы все сели за стол, на котором разместились несколько тарелочек с домашними котлетами, две красивые синеватые пиалы с горячими маслянистыми картофелинами и, возвышаясь над всем, стояла большая чаша, доверху наполненная летним салатом.
От усталости мой рот еле открывался, и тётя Урсула вовсе не помогала вопросами типа «А ты не забыла открыть окна во всех гостевых комнатах?» или «Ты точно сняла компот с плиты?» Но когда в меня попадала эта тёплая нежная еда, мои челюсти работали так активно, что даже становилось больно.
Вдруг из коридора во второй раз за день послышался звонок.
– У тебя здесь больше нет подруг? – спросила тётя Урсула, глядя на меня с усмешкой.
– Армен уехала с родителями в Африку, а больше никого, кроме Беаты, из знакомых у меня в Бахарахе нет, – серьёзно ответила я.
– Тогда, пожалуйста, девочки, посмотрите, кто пришёл, и не забудьте, в какую сторону открывается дверь! Я пока уберу со стола и вымою посуду.
Я покорно отправилась выполнять задание. Беата, захватив с собой конфетку с комода, догнала меня у входной двери.
За дверью оказалась сутулая женщина в тёмно-коричневом платье с белым фартуком и в аккуратно начищенных до блеска чёрных сапожках. Видно, служанка. В руках она держала корзинку, в которой сидел перепачканный грязью щенок.
Я вопросительно посмотрела на женщину. Та из-за корзинки неуклюже поклонилась и показала глазами на лапку щенка. Я опять вопросительно уставилась на женщину. Та снова поклонилась и уже более настойчиво указала на лапку.
Я совсем растерялась и, беспомощно оглядевшись вокруг, начала ни с того ни с сего напевать себе под нос гимн Германии, который мы учили в школе, и пытаясь сообразить, что же надо сказать или сделать. Беата, всё ещё сохраняя вежливую улыбку, больно ущипнула меня за предплечье, видно, чтобы я перестала напевать. Она подошла к корзинке и дотронулась до лапки щенка. Результат был моментальный: щенок взвыл (гораздо выразительнее, чем мультяшный волк на луну – хотя не уверена, что сказочной информации можно доверять). Пёсик попытался подняться и начал кусать руку Беаты, которую она по неосторожности задержала в корзинке. Служанка слегка стукнула щенка, и тот сразу прекратил это безобразие.