Постояльцы Кози Хаус
Шрифт:
На четвёртом этаже жил герр Риттер, который каждый день с 10 утра до 10 вечера непонятно чем занимался у себя в комнате. Он никогда не пускал к себе даже на этаж, так что подниматься и спускаться с чердака по чёрной лестнице было достаточно сложно. Единственное, что мы подозревали об этой таинственной деятельности: его замыслы достаточно велики. Вы спросите, как мы об этом узнали? Я признаюсь, это было
На чердаке жила молодая и, судя по одежде, достаточно бедная, но очень добрая женщина с ребёнком, фрау Барни. Через некоторое время оказалось, что она любит детей больше, чем взрослых, к которым относится с почтением, но просто так с ними беседу не заводит. Потом я по приказу Беаты собрала всех жильцов «Кози Хаус» в одном списке, и вот что получилось:
• ГРАУНД ФЛОР / ПОДВАЛ – ФРЕЙЛЕЙН СОФИ ВОЛЬФ (Я), ФРЕЙЛЕЙН УРСУЛА ВОЛЬФ (ФАМИЛИЯ У СЕМЬИ ОТ МАМЫ);
• 1 ЭТАЖ – ГЕРР (ДОКТОР) АЛЬТМАН КРЮГЕР, ИСТОРИК, ИСКУССТВОВЕД;
• 2 ЭТАЖ – ФРЕЙЛЕЙН (МИСС) ГРИН, СЛУЖАНКА СОФИ (НЕМНОГО ОБИДНО, ЧТО МОЯ ТЁЗКА);
• 3 ЭТАЖ – ГЕРР И ФРАУ МЮЛЛЕР, ДОЧКА (ФРЕЙЛЕЙН ХЭЙ);
• 4 ЭТАЖ – ГЕРР РИТТЕР (ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНЫЙ СУБЪЕКТ И ПРИТОМ ОЧЕНЬ ГРОМКИЙ);
• ЧЕРДАК – ФРАУ БАРНИ, ДОЧКА КАРЛА.
– На Бахарах надвигается сильный муссон. Весь общественный транспорт остановлен, магазины закрыты. Служба безопасности просит всех оставаться дома, находясь как можно дальше от электроприборов! Просьба… – из старого телевизора
Однако никто не обращал внимания на диктора – блондинку в серой коробке, потому что сегодня утром за столом в первый раз сидели все, даже герр Риттер (который обычно гремел у себя в комнате непонятно чем) и почти неуловимая фрейлейн Хэй, что всё время на работе.
Мисс Грин, оказавшаяся достаточно приятной женщиной, хоть и немного брезгливой, как обычно, занимала всё внимание постояльцев и сейчас очень энергично рассказывала о своём театральном прошлом, о поездке герра Крюгера в Швейцарию.
Она удивлялась, как из скромного брата режиссёра Аксель превратился в историка, о котором кричали заголовки газет. Рассказывала о своих достижениях в искусстве и время от времени делала доктору Крюгеру намёки на включение в разговор и дополнение её историй.
Однако доктор Крюгер демонстративно не подключался к беседе и настойчиво продолжал набивать рот завтраком. Мисс Грин обидчиво хмыкала, а потом как ни в чём не бывало смеялась, будто вспоминая что-то. Только когда вся комната вежливо (или не очень) просила её рассказать, о чём же она смеётся, она вздыхала:
– Ну хорошо, уговорили… Я и не заметила, что смеюсь, извините меня. – (Ну конечно, так сразу и поверили!) – Просто вспомнила, как у нас всё время не хватало каких-то вещей в театре, а спектакли надо было ставить, иначе его закрыли бы. Вот мы, например, из «верхушек» табуреток, которые всё время откреплялись, делали пар…
– Из чего? Табуреток? Ножек? Сиденья? – скептически спросил герр Риттер.
– Ясно ведь, что сидений.
– Нет, фрау Мюллер, неясно!
– Да что вы, в самом деле! – воскликнула фрау Барни.
Вдруг, обиженная всеобщим недовольством, рассказчица всхлипнула и в слезах выбежала из комнаты. За ней, бросив укоризненный взгляд в сторону герра Риттера, быстрыми шагами вышла фрау Мюллер, за которой, опасливо поглядывая на главу семьи (фрау Мюллер), вышли её муж и дочка. Герр Риттер изо всех сил бросил чашку, где всё ещё оставался утренний кофе, и с гневными воплями, что эта пустая болтовня невыносима, буквально выпрыгнул из комнаты.
Конец ознакомительного фрагмента.