Постоянство хищника
Шрифт:
Торранс пришла ей на помощь:
– Никаких «майоров», зовите меня Люси. Мы здесь живем не по табели о рангах. Мы исследуем бездну, и нам нужно как можно больше человечности. Извините за прямоту, капитан.
Форно поднял руку, давая понять, что не обиделся.
– Это для нас честь, что вы нас выбрали, – продолжила Люси Торранс. – У вас прекрасный послужной список. Что касается работы, вы оказывались ближе всех к врагу. Не сомневаюсь, вам есть чему нас научить.
Людивина смутилась: она не ожидала, что окажется в центре
– Вы в надежных руках, – сказал Форно, – и я могу вас оставить. С генералом поговорите на месте.
– В каком смысле?
Форно и Торранс переглянулись, как заговорщики.
– Торранс вам все объяснит, – сказал капитан и быстро зашагал прочь, словно в отделе возникла чрезвычайная ситуация, потребовавшая его срочного присутствия.
Люси отошла в сторону и указала на светлую комнату:
– Жаль, что вы начинаете при таких обстоятельствах. Нет времени представлять вас остальным, мы в самом центре бури. Идемте, я введу вас в курс дела.
К Людивине вмиг вернулись рефлексы следователя.
– Что за буря?
Торранс на секунду задумалась, поджав губы, и ответила:
– Апокалиптическая.
5
Небольшая комната для совещаний следователей ДПН была заставлена стеллажами с досье и специализированными книгами, названия которых могли бы напугать простого смертного.
Овальный стол и полдюжины стульев служили рабочими местами. Торранс пригласила Людивину сесть, открыла большой шкаф и спросила:
– Вам не передали сообщение? Я предупредила, чтобы вы захватили вещи на несколько дней.
– Э-э… Нет.
Торранс посмотрела на бедра Людивины:
– У нас вроде один размер… У меня всегда есть запас, я дам вам трусы и футболку, а зубную щетку и дезодорант купим на месте. Правило номер один в ДПН: всегда держите наготове тревожный чемоданчик.
Она достала кожаную спортивную сумку, сложила туда одежду, села и придвинула к себе картонную папку. Людивина успела прочесть слово, написанное черным маркером через всю обложку: «Харон».
Единственное окно в комнате находилось за спиной Торранс, и ее подсвечивал странный белый ореол.
– У меня меньше часа, чтобы ввести вас в курс дела, потом прилетит вертолет и заберет нас.
– Вертолет? Все настолько запущенно? – нахмурилась Людивина.
– Мы должны действовать быстро. Это расследование наделает шуму в прессе, так что нужно успеть получить хотя бы часть ответов.
– Куда полетим?
– На восток, к Мюлузу, где старая шахта. Ее закрыли под руководством бюро геологических и горных исследований, как и большинство из них за прошедшие десятилетия.
– Ее затопили? Я читала, что старые шахты заполняли водой.
– Нет, эту завалили бетонными плитами. Со временем местный молодняк обнаружил несколько входов и устроил там притон. Особенность шахты «Фулхайм» в том, что ее никогда не засыпали,
– Тела? – переспросила Людивина.
Торранс откинулась на спинку стула и серьезно посмотрела на новенькую:
– В этом-то и проблема.
– Много?
– На данный момент семнадцать. И раскопки не закончились.
Людивина не смогла скрыть удивления. О таком массовом захоронении во Франции ей до сих пор слышать не приходилось. В голове крутилась тысяча вопросов.
– Раз этим делом занимается ДПН, там ведь не забытые трупы шахтеров?
– Верно. На первый взгляд только женщины. Если судить по одежде, они там где-то с восьмидесятых годов.
– И более свежих нет?
– Пока нет.
Нераскрытое старое дело. Удивительно.
– Когда закрыли шахту?
– В 1974-м. Тела, само собой, сбросили позже.
– А обнаружили… Когда именно?
– Два дня назад неподалеку прогуливался фотограф. Он заметил, что появился новый проход, и решил полюбопытствовать… Не пожалел.
Торранс взяла папку и достала страницу, чтобы процитировать точно.
– Он позвонил семнадцатого, вызвали бригаду из Энсисхайма, коллеги приехали, взглянули и сразу вернулись, чтобы доложить начальству. Сотрудники страсбургского отдела расследований прибыли, чтобы взять дело в свои руки, но, учитывая масштаб, его передали нам и главному управлению национальной жандармерии. На данный момент в СМИ полное молчание, никто не в курсе, мы делаем все, чтобы не допустить утечки. Но шума на месте не избежать, так что новости вот-вот вырвутся на свободу.
Людивина лихорадочно анализировала данные. Семнадцать жертв. Невероятно. Она колебалась между двумя вариантами. Столько смертей в одном месте в первую очередь наводили на мысль о секте вроде «Ордена Солнечного Храма», о коллективном самоубийстве. Но среди жертв не было мужчин, что ставило ее в тупик.
– Тела лежали в определенной позе?
– Нет. Эксперты уже на месте, чтобы взять побольше образцов и при этом поменьше наследить. Вы все увидите, когда приедем.
– Причины смерти ясны?
Торранс внимательно посмотрела на Людивину. Ум в ее глазах сиял, словно лазерный луч, способный проникнуть сквозь кожу до самой души. И на лице ее появилась улыбка. Сама того не замечая, Людивина не стала ждать информацию, а принялась задавать вопросы. Проактивная позиция. Новой шефине это явно понравилось.
– Многое указывает на то, что это были насильственные смерти, но полные данные получим, когда судмедэксперты извлекут и изучат останки.
– У них были при себе документы?
– Пока эксперты-криминалисты ничего не нашли, но они работают осторожно, не перемещая тела, так что ждем сюрпризов.