Постпозиция

Парад Е.

Диана назвала имя и фамилию. Нас пригласили во второй зал с тем же антуражем и с большим зеркалом, висевшим на стене.

Оттуда Диану увели в примерочную, а нам с Владом предложили присесть на диван, что мы и сделали, оказавшись напротив своих отражений.

На кофейном столике перед нами веером лежали журналы. Я, дабы занять себя, потянулся к одному из них, но вдруг заметил в зеркале, что Влад внимательно на меня смотрит.

– Что-то хочешь сказать? – спросил я его.

– Скорее спросить.

– Влад, – начал я как можно увереннее,

чтобы скорее закончить разговор, едва начав. – Прошло шесть лет. Диана обручена. Мы с ней друзья.

Он пережевывал какие-то слова, собирался высказаться, продолжая смотреть на меня в упор.

– Да, – предупредил я его реплику. – Ничего плохого не происходит. Так что не отягощай меня этим взглядом.

– Ладно, ладно. Чего я действительно… – мелко кивнул он. – Люди мы взрослые, разумные, в конце концов.

На этом наш краткий разговор закончился, чему я был рад и, не вглядываясь, принялся листать глянец. Влад последовал моему примеру.

Через некоторое время из примерочной донесся голос Дианы:

– Мальчики! Закройте глаза!

Мы отбросили журналы и повиновались.

Тихо скрипнула дверная ручка, послышалось шуршание, приближающееся к нам.

– Открывайте.

Я открыл глаза.

Диана стояла перед нами в простом белом, но элегантном платье. Не в таком, которое как абажур от огромного торшера, а в облегающем, подчеркивающим формы ее тела, с глубоким вырезом на спине, который был виден нам в зеркале, с аккуратным, не чрезмерным будто простыня, шлейфом.

– Ну как вам? – Диана покрутилась.

– Ты выглядишь восхитительно! – воскликнул я.

– Это точно! – поддержал Влад. – Жених будет в восторге!

Диана, осматривая себя, поворачиваясь вполоборота перед зеркалом, слегка покраснев, довольно улыбалась.

Запись 2

Мишин магазин, в котором я работал кем-то вроде бухгалтера, уже досчитывал дни своего существования и вот-вот должен был досчитать. Но до тех пор, пока этого не произошло, мне надо было там хотя бы иногда появляться.

Прямо из салона я туда и решил отправиться.

А еще, честно говоря, не хотелось домой. В свое болото, которое я очень любил и ценил и менять бы ни на что не хотел, мне в нем было тепло и хорошо. Но не хотелось. Три последних дня я как подышал другим, забытым воздухом. Три дня назад так вышло, что мы встретились с Дианой впервые за шесть лет. Три этих дня мы – я, Диана и Влад – проводили время вместе, как это было когда-то давно.

Мне надо было посмаковать послевкусие.

Я добрался из одного спального района в другой. Подошел к пятиэтажке, где на первом этаже располагался магазин, к двум большим окнам, занавешенным плотными шторами. Радужную вывеску, висевшую прежде над ними, мы сняли, чтобы не нагоняла тоску, а за самими окнами как бы и не было жизни. Прежде заметный магазин слился с серым зданием.

Я вошел внутрь.

Мрак, казалось, с каждым днем все больше поглощал

это место, покрывал пустые стеллажи пылью. Исчезли с полок красовавшиеся там цветастые веселые детские игрушки. Теперь здесь царило увядание.

Далеко-далеко за остовами полок, в конце зала горел желтый огонек. Там кто-то был, и кто-то отреагировал на шум хлопка двери.

– Эй! Кто там? Миша?

– Нет. Не Миша!

– А кто?

Я подошел достаточно близко, чтобы лампа отделила меня от темноты.

– Я.

– О! Явление! Скажи, а когда магазин закроется, ты будешь приходить сюда каждый день?

Это была Аня.

– У меня и из дома отлично получалось работать.

Она вышла из-за стола мне навстречу.

– Ага.

– Я тоже рад тебя видеть!

– Ага.

Мы обнялись. Аня, старший продавец, не покидала тонущий корабль до последнего, в попытках хоть как-то продать остававшиеся крохи. Мы с ней были дружны, а Миша долго обращал на себя ее внимание, но помимо того, что она веселая и симпатичная, она еще и умная, так что Миша ей не сдался.

– Как дела? Что делаешь?

– Дел больше нету. Последние заказы с сайта только отправить. На этом – все.

– То есть совсем все?

– Да, совсем.

– Эх, – вздохнул я.

Аня посмотрела на меня исподлобья. Улыбнулась.

– Эх. Ага – эх! А ты надеялся?

– Не то чтобы, – я присел на край стола.

Теперь она смотрела на меня немножко сверху.

– Не бывает так, чтобы навсегда вот так, – веско сказала она.

– Это ты не мне говори, это ты Мише говори.

– Я говорила, еще давно. Мозоль на языке натерла. И вообще, у меня от него, от Миши, мигрень начинается. Ходит аки призрак, стенает, страдает.

– Я его понимаю.

– Так и я понимаю. Но! Ну его на фиг, – Аня взмахнула руками.

Я рассмеялся.

– Ладно, – сказал я и поднялся. – Пойду в душ.

Аня преградила мне дорогу. Я попробовал ее обойти – мне надо было попасть в дверь за ней, ведущую в подсобку. Не вышло. Я шаг влево, она наперерез, я вправо, она наперерез. И стоит довольная, мурлычет что-то озорное.

– Что надо? – строго спросил я.

– Скучно! Сижу тут одна целыми днями.

– Решила ко мне пристать, развлечься?

– Именно! С тобой же поговорить хоть можно.

– В душ схожу, и поболтаем.

Я взял ее за плечи и все-таки отодвинул.

– Ну иди, – Аня выкатила губку.

– Украдем у Миши оставшиеся деньги и откроем собственный магазин. Скучно не будет! – сказал я за спину, заходя в подсобку.

– Нечего тут уже красть!

Я полил на себя прохладной водичкой и отправился в свой тесный кабинет, к своему столу с компьютером, к своему шикарному креслу. Скромность скромностью – белые стены, подвесной клетчатый потолок, линолеум на полу, офисный непримечательный стол, но кресло я туда притащил именно что шикарное. Посчитал это важным элементом меблировки – чтобы было удобно сидеть.