Постскриптум. Дальше был СССР. Жизнь Ольги Мураловой.
Шрифт:
— Хотите, Оля, я покажу вам созвездия нашего северного неба?
— Хочу. Я только Медведиц и знаю.
— Вот смотрите: это Кассиопея. Похожа на латинскую букву W. А вот летит по небу огромная птица, слегка откинув назад свои крылья. Это Лебедь. А в его голове — яркая звезда Денеб. Как и люди, звезды отличаются друг от друга внешностью, нравом и судьбой. Они, как люди, рождаются, живут и умирают. Только срок их жизни неизмеримо дольше нашего. Я хочу вам дать один дельный совет, который пригодится вам в вашей будущей жизни. Ведь скоро вы уедете, выйдете замуж, станете женой, матерью, хозяйкой большого дома. Возможно, в вашей супружеской
Ольга долго шла молча, как бы обдумывая какую-то мысль. Затем, как бы решившись, она остановилась, тронув Сергея за рукав.
— Мы ведь скоро расстанемся, Сережа, но я не хочу, не могу терять тебя совсем. Давай хоть мысленно встречаться иногда.
— Как это? — не понял Сергей.
— А вот как. Давай выберем одну звезду и день и час, когда мы оба будем смотреть на нее. И наши взгляды встретятся, а мы сами как бы пошлем друг другу привет. Ты согласен? Ты не забудешь?
— Я-то не забуду, — ответил Сергей с горечью, — а вот вам скоро будет не до меня.
— Я не забуду! — воскликнула она. — Я буду помнить всегда, до конца моих дней.
«Это похоже на клятву верности», — с удивлением и восторгом подумал Сергей. Мучительно, невыносимо ему захотелось поцеловать эти губы, которые сказали такие важные слова. И только страх утратить ее доверие, страх потерять право на эти чудные прогулки наедине, которых осталось так мало, удержал его от безрассудного поступка.
Они выбрали Вегу в созвездии Лиры и договорились о сроках своих незримых встреч.
Наконец Муралов закончил реставрацию иконы Знамения Пресвятой Богородицы. Она была оправлена в драгоценный оклад с бриллиантом и водружена в храме. Этому событию было посвящено торжественное богослужение. Служил сам архиепископ Новгородский и Старорусский Арсений при огромном стечении народа. Весть о возвращении чудотворной иконы привлекла прихожан не только из Новгорода, но и из окрестных сел и деревень. Икона была торжественно освящена заново.
По окончании службы старица Марфа внимательно обошла и проверила все уголки церкви и лично заперла двери храма. Рано утром, открыв двери для утреннего богослужения, пришедшие сестры с ужасом обнаружили, что чудотворная икона исчезла.
Глава 8. ЯСНОВИДЯЩАЯ
Матушка-игуменья пришла в большое огорчение, узнав о пропаже иконы.
Она призвала к себе Муралова и попросила его, как человека объективного, помочь отцу Кондратию, настоятелю храма, разобраться, каким образом могла исчезнуть икона. Пришлось еще раз проверить, надежно ли хранятся ключи у старицы Марфы и запасные ключи в покоях игуменьи. Оказалось, что свои ключи Марфа спрятала в несгораемый шкафчик в келье, а ключ от шкафчика висел на шнурке у нее на шее. Дверь в келью была закрыта на засов. Окно также было закрыто и не повреждено. Запасные ключи также были надежно спрятаны в сейфе в покоях игуменьи. Таким образом, никто посторонний не мог воспользоваться ключами от храма. При тщательном осмотре замков никаких царапин или повреждений не обнаружилось. Значит, не было попыток вскрыть замок отмычкой. Окна храма затянуты решетками, которые также не были повреждены. Следов подкопа или пролома стен не нашли.
О результатах Муралов и отец Кондратий доложили игуменье, причем священник
— Я обратил внимание на то, что замки новые. Их заменили недавно? — обратился он к игуменье.
— Недавно, — подтвердила она. — Мне пришлось установить новые надежные запоры, когда рядом появилась воинская часть, чтобы защитить монахинь от вторжения красноармейцев. Заодно поменяла и запоры в храме. Старые часто портились.
— А кто вам менял замки? Можно предположить, что он мог оставить себе один экземпляр ключей и воспользоваться им.
— Я обратилась за помощью к архиепископу, и он обязал настоятеля Юрьевского монастыря помочь мне. Тот прислал помощника своего келаря, мастера на все руки, который и выполнил эту работу.
— Мне кажется, что ключ к разгадке надо искать в этом направлении, — заметил Муралов.
По поручению игуменьи Муралову пришлось отправиться в Юрьевский монастырь. И вот что он выяснил. Юрьевский помощник келаря — брат Викентий уже несколько дней отсутствует в монастыре, так как занят доставкой зерна для питания монахов из соседней Псковской губернии, и до сих пор не вернулся. Тем не менее, Муралов просил настоятеля тщательно разобраться, не возвращался ли брат Викентий скрытно в прошлые сутки, объяснив ему причину своих сомнений. Вернувшись в монастырь, он доложил матушке результаты своей поездки. Тем временем, игуменья, убежденная в чудесном исчезновении иконы, благословила всем насельницам монастыря бить земные поклоны, умоляя Пресвятую Матерь Божию о прощении грехов, и наложила строгий трёхдневный пост.
На другой день нарочный из Юрьевского монастыря сообщил о возвращении брата Викентия и еще двух монахов, его сопровождавших. У послушника было неопровержимое алиби.
Еще через день произошло событие, окончательно сломившее игуменью. Администрация района прислала комиссию в составе представителей местных Советов, Красного Креста и милиции с требованием сдать все имеющиеся в монастыре ценности для закупки зерна в помощь голодающим Поволжья. Комиссия предложила сдать все добровольно, а затем произвела обыск в ризнице и алтаре и изъяла даже те предметы, без которых невозможно богослужение. Кое-как удалось отстоять кадило и потир.
Матушка слегла с тяжелым сердечным приступом.
— Конечно, бесконечно жаль церковную утварь, ее собирали насельницы монастыря в течение многих поколений, — сетовала она. — Это же святые предметы. Многие изделия — шедевры, и все это будет продано по цене лома и погибнет для истории и культуры. Но это как-то еще можно пережить, думая о том, что вещи эти помогут накормить голодных людей. Но без чудотворной иконы мы — сироты.
Монахини, покидая покои матушки, столкнулись с паломницей Тасей, которая настойчиво и уверенно пробиралась к двери.
— Стой! Ты куда это собралась? — остановила ее келейница игуменьи. — Матушка всех нас отослала, ей надо отдохнуть. Она очень больна. Ступай к себе, Анастасия. Я тебя все равно не пущу.
Но Тася, не говоря ни слова, продолжала прокладывать путь к заветной двери и буквально ворвалась в покои игуменьи.
— Матушка, — позвала она. — Мама велела мне отдать тебе икону.
— Какую икону? Что ты несешь? Ступай к себе, оставь меня в покое.
— Я принесла икону Знамения Божьей Матери — на, возьми ее, — и, вынув руку из-под фартука, она протянула ей икону.