Постскриптум. Поможет ли России Путин?
Шрифт:
И действительно: сразу после телефонных звонков Обамы премьеру Польши и президенту Чехии, многие восточноевропейские эксперты и политики начали утверждать, что Обама таким образом «посылает сигнал России» о том, что она может вновь «поставить Восточную Европу под свое господство». Обаму также начали обвинять в том, что, отказавшись от системы ПРО в Восточной Европе, он «отдает ее на откуп России». Как будто Польша и Чехия не входят в НАТО и Евросоюз, как будто их безопасность не гарантирована Вашингтонским договором, как будто Россия имеет какие-то агрессивные намерения в отношении этого региона. С такого рода коллективным письмом выступили бывшие руководители стран
Итак, почему же администрация Обамы, прекрасно понимая, как на это отреагируют в Восточной Европе, да и в самих США правоконсервативные круги, пошла на этот шаг?
Причин несколько. И главная из них — Иран . В начале 2009 года, в беседе со мной Том Фридман, один из ведущих американских обозревателей, сказал, что у администрации Обамы есть три главных приоритета: первый — это Иран, второй тоже Иран, и третий — опять-таки Иран.
Иранская ядерная программа для США — это колоссальный вызов. Если Иран создаст атомную бомбу, то под вопросом окажется доминирование Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. Под вопросом окажется и безопасность Израиля, а также устойчивость всей той системы союзов, которые американцы выстроили на Ближнем и Среднем Востоке. Под вопросом окажется и весь ныне безъядерный мусульманский Ближний и Средний Восток.
В настоящее время ядерное оружие есть в этом регионе только у ближайшего союзника США — Израиля. Если же Иран разработает бомбу, то есть опасность, что по этому пути пойдут Саудовская Аравия и Египет — суннитские державы, очень настороженно, чтобы не сказать враждебно относящиеся к нарастанию мощи шиитского Ирана. В случае наихудшего сценария через некоторое время на Ближнем Востоке будут соседствовать четыре ядерные державы — Израиль, Иран, Саудовская Аравия и Египет, которые находятся между собой в крайне сложных отношениях. США могут оказаться в сложнейшем клубке противоречий в этом крайне взрывоопасном регионе. И в этом смысле мы также заинтересованы в том, чтобы Ближний и Средний Восток не стали ядерными. В этом наши и американские интересы в принципе совпадают. Однако для США задача предотвращения появления ядерного Ирана неизмеримо важнее, чем для России.
В этой ситуации американская администрация решила: что лучше — продолжать вызывать антагонизм России сомнительным планом размещения системы ПРО в Восточной Европе или же отказаться от него? Сомнительным по двум причинам.
Во-первых, потому что было неизвестно, будет ли работать запланированная система. Уверенности на этот счет в США не было. И у Барака Обамы возникли в связи с этим обоснованные сомнения в целесообразности ее создания.
Во-вторых, потому, что система, запланированная при Буше, должна была вступить в действие не раньше 2015 года. То есть эта система носила перспективный характер, тогда как решение иранской проблемы носило для администрации Обамы насущный характер.
Наконец, весь сыр-бор разгорелся из-за одного радара в Чехии и десяти ракет в Польше. Эти две системы сами по себе не могли обеспечить полноценную ПРО в Европе, но зато подрывали всю сумму возможного партнерства между Москвой и Вашингтоном. Взглянув на происходящее, Обама решил, что гораздо важнее получить поддержку Москвы по тем вопросам, которые жизненно важны для Америки, чем потакать антироссийским истерическим комплексам части американской и восточноевропейской элиты. Таковы главные причины принятого им решения.
Однако перспективы американской системы ПРО в Европе остаются неясными. Будет ли она создаваться в другом регионе на
ДВА ПРЕЗИДЕНТА: ОСОБЫЕ ОТНОШЕНИЯ
После того, как в середине сентября 2009 года Барак Обама принял решение об отказе от планов размещения системы противоракетной обороны в Европе, в Соединенных Штатах и вообще в западном мире, да и не только в западном, стали ждать, каким будет ответ Москвы. Москва сначала отреагировала весьма сдержанно. Сергей Лавров сказал, что администрация Обамы всего лишь исправляет ошибки администрации Буша и что Россия это не рассматривает как уступку. А Дмитрий Медведев заявил, что речь не идет о примитивных разменах, хотя Россия, безусловно, примет во внимание озабоченности США, поскольку США приняли во внимание озабоченности России. Хотя, напомним, объясняя свое решение, Обама отметил, что оно было принято не в виде уступки России, а потому, что планы администрации Буша были недостаточно продуманы и нуждались в пересмотре.
В ходе пребывания Медведева в Соединенных Штатах в ноябре 2009 года выяснилось, что фаза ожидания оказалась достаточно короткой. Находясь в Вашингтоне Медведев, со своей стороны, сделал шаг навстречу Бараку Обаме, заявив, что санкции в отношении Ирана могут стать неизбежными. Такую позицию Россия до той поры не занимала, и в мировой печати заявление Медведева было расценено как ясное указание на то, что Россия согласится на санкции в отношении Ирана, если дипломатия окажется бессильной. До тех пор Россия ставила вопрос по-другому: Москва подчеркивала, что только дипломатическим путем — путем переговоров — следует решать этот вопрос. Ужесточение санкций до конца 2009 года России вообще не рассматривала как приемлемый способ действий.
Таким образом, в позиции России произошел явный сдвиг — сдвиг навстречу Соединенным Штатам. Медведев также более не повторял своего предупреждения о возможности размещения ракет «Искандер» в Калининграде: поскольку администрация США отказалась от размещения в Польше противоракет, необходимость в таком шаге отпала. Однако насколько быстро надо было отвечать на ход Обамы? Некоторые эксперты и представители дипломатических кругов говорили, что Москва вполне могла взять паузу. Еще один вопрос — насколько далеко должна идти Россия в своем сдвиге навстречу Соединенным Штатам. Формулировка, которую Медведев использовал в Соединенных Штатах, была весьма обтекаемой. Он сказал, что наша задача — создать такую систему стимулов, которая позволит решить проблему мирного использования атомной энергии Ираном с одной стороны, но не допустит создания им ядерного оружия, с другой. И только если не удастся создать такую систему стимулов, то санкции могут стать неизбежными.
Однако, возможно, главное было в другом. Поддержав усилия Обамы, Медведев, как представляется, преследовал особо важную для себя цель. Российскому президенту явно хотелось установить личные, доверительные отношения с Бараком Обамой, точно так же как у Владимира Путина были особые отношения с Джорджем Бушем, и это поднимало вес Путина в глазах других зарубежных лидеров. Именно поэтому Медведев не стал делать длительную паузу, а сразу обозначил свою новую позицию по Ирану .