Постучись в мою дверь
Шрифт:
После все этих манипуляций я настолько устала, что как только голова коснулась подушки — мгновенно провалилась в сон.
И во сне мне совсем-совсем ничегошеньки не привиделось.
Нервная система решила, что много для нее потрясений на сегодня. Надо отдохнуть.
Глава 18
Игнат
В отделении их уже ждали.
Следователь с теми вводными, что Игнат с Пуделем успели собрать на товарища Паршина за неделю,
С песнями и плясками, так сказать.
Разумеется, Владик, не хотел в полицию ехать.
Он даже в лесочек бы с большим удовольствием проехался. Там хоть есть возможность сбежать или на худой конец разжалобить мужиков рассказав, слезливую сказочку о злобной твари сестре и прочих бедах.
Пытался по дороге.
Не прокатило.
Охренеть какой изворотливый тип. Скользкий как глист.
И что в нем только Кнопка нашла?
Даром, что рожа смазливая.
— Проходите, господин Паршин, — любезно пригласил к себе в кабинет Василич, пугливо озирающегося глиста, — Мы вас ждем.
— Всей командой, — поддакивает Никитич, демонстративно хрустя пальцами.
Полезно дружить со стражами порядка.
Зебл после отсидки многому научился у Марата и по долгу новой службы успел завести хорошие знакомства во многих силовых структурах. Кое-кому помогал по работе, а кое-кому и жизнь спас в свое время. Лихие были годы…
Зато теперь приятно возвращается такими вот бонусами.
— Ну-с, — хмыкает Василич, с превосходством глядя на Владика, — Рассказывайте, Паршин.
— Что? Что рассказывать-то? Я вообще не понимаю, зачем меня сюда проволок это человек. Не поделили телку, с кем не бывает…
— Она не телка! — гаркает Зебл и отвешивает Паршину смачного леща.
Тот дергается и чуть не впечатывается мордой в стол.
— Зебл, — усмехается в бороду Василич, — Нельзя ли как-то повежливее? У нас серьезное учреждение.
— Угу, — поддакивает опер, — Мы если бьем, то по серьезному.
— Я требую адвоката! — взвивается Паршин.
— Да не кипятись ты, — миролюбиво осаживает его следак, — Будет тебе адвокат. Всенепременно…Если вести себя хорошо будешь.
— У вас тут беспредел творится! — с откровенной паникой в глазах восклицает глист.
— Беспредел — это то, что вы с сеструхой с семейством Пушкиных сделали, а до этого с Михайловским. Мужик ядерной физикой занимался, академиком был! Светлая голова! А вы его с сестричкой со свету сжили и денежки его промотали. Что?! Скажешь — не так было?
Глист заговорил не сразу. До последнего пытался юлить и играть в непонятку.
Тут мужикам пришлось поднажать слегка и запел Владик яки оперный певец.
А дело было так:
В далеком-далеком прошлом Владику и его старшей сестричке по маме Веронике очень не повезло с родителями. Маман их вела не слишком сознательный образ жизни и, пребывая в постоянном алкогольном опьянении, меняла мужчин как перчатки. Собственно поэтому Владик и Вероника не знали
Едва ребятки подросли, так сразу и упорхнули из родного дома кто куда.
Владик был неглупым парнем и учился он довольно хорошо. Сумел поступить на бюджет на эконономфак, закончил с отличием и начал делать какую-никакую карьеру в банковском бизнесе.
Вика же сильным умом и терпением никогда не отличалась. Зато родительское ДНК наградило ее шикарной внешностью и харизмой. На этом и пыталась девушка построить свое собственное светлое будущее. Вот только что-то все равно не клеилось. Богатые, зажравшиеся и пересытившиеся толстосумы не спешили оставлять своих опостылевших жен и бросать все богатства мира к Вероникиным ногам. Наоборот эти мужики цинично ею пользовались и выбрасывали, как надоевшую вещь, заменяя новой, что сидела тихо и не вякала.
И вот после очередного неудавшегося романа красавица Ника на какой-то культурной тусовке встретила нелюдимого академика Михайловкого. Да, птица невысокого полета. Академики не олигархи, но тоже очень неплохо зарабатывают. Плюс Михайловский потомственный ученый из очень уважаемой и достаточно состоятельной семьи.
К тому времени Вероника уже очень хорошо разбиралась в людях и понимала, что закомплексованный, ранимый, потерявший шесть лет назад жену, бесконечно одинокий Михайловский будет ее на руках носить, если влюбить его в себя.
Осталось дело за малым: небольшая коррекция внешности — покойная жена академика была блондинкой, трепетный взгляд и он уже почти влюблен.
И вот Ника, наконец-то вышла замуж. Не за нищеброда какого-то, а за академика с квартирой, что набита антиквариатом и с солидным банковским счетом.
Примерно через год муж девушки стал болеть. То тошнота, то рвота, то боли в желудке, нездоровый цвет лица. Любая другая жена стразу бы забила тревогу, но Вероника специально настраивала мужа наоборот. Мол, ерунда какая-то, сегодня просто мясо было не свежее. Она как будто уже знала о том, что Михайловскому вскоре поставят страшный диагноз — рак. Уже не операбельный.
И вот девушка представляет себя безутешной состоятельной вдовой, строит планы на жизнь, мысленно распродает антиквариат, как тут внезапно появляется потенциальный наследник — взрослый сын Михайловского Аркадий, который родился от его какой-то там бывшей.
Ужасная ситуация!
Надо было что-то срочно делать, иначе все наследство перейдет к Аркадию.
Тогда Вероника с Владиславом придумали идеальный план. Они подделывали кредитные договора, по которым Михайловкий якобы брал большие суммы денег в долг. Куда эти суммы девались неясно, но в результате образовывался незастрахованный долг перед банком, который в случае смерти заемщика должны были погасить наследники. В итоге все наследное имущество Аркадия ушло с молотка, а Вероника с Владиком делили деньги полученные в банке между собой и продолжали наслаждаться жизнью.