Постучись в мою дверь
Шрифт:
Не его это…
Молча берет руку девушки и с досадой пялится на кольцо глиста.
Сонька бледнеет и тянет на себя ладошку, но Игнат крепко и почти со злостью пытается стянуть безвкусный булыжник Паршина.
— Я…я уже пыталась его снять. Оно застряло.
Такое только с ним могло случиться.
— Пошли.
Берет Соню за руку и тащит в личную уборную Казьменко. Все равно его нет на работе, а у них важное дело.
Там в небольшом помещении туалета, Игнат берет мыло и принимается
— И как я сама до этого не додумалась, — шепчет Кнопка, когда кольцо все же поддается и со звоном падает в раковину.
Игнат деловито вытирает насухо ладошку, жарко целует ее в самую серединку и надевает на многострадальный палец свое кольцо.
— Вот! — с довольной физиономией сообщает он, — Теперь ты моя. Завтра пойдем заявление подавать.
— Как? — ахает Соня, — А меня спросить?
— А ты не согласна? — хищно скалится Зебл, — Учти, я уже все для себя решил.
Сонька молчит, только хлопает своими огромными глазищами под толстыми линзами очков.
— Молчание знак согласия, — мурлычет Игнат, стаскивает с лица девушки очки и, отложив их подальше жадно приникает к ее губам, шепча между поцелуями, — Кнопка моя…ну, пожалей ты меня хоть немного…я ж без тебя сохну…как пень старый.
— Ты не старый.
— Я просто тупой. И слов красивых не знаю. Не умею я…
Она обнимает его за шею, принимает щекой к груди, вдыхает родной запах и с улыбкой говорит:
— Я тебя научу.
Эпилог
Соня
Мой муж суровый мужчина.
Сказал, как отрезал!
И попробуй хоть слово попрёк сказать.
— Игнат, мне это нельзя! Элеонора Анатольевна сказала, что…
— Твоя Элеонора Анатольевна дура! — рявкает муж и сует мне в руки тарелку, на которой лежит целая гора аппетитного шашлыка с маринованных луком.
О, божечки!
Этот невероятный просто божественный аромат.
Я лопну.
И так похожа на колобка, а после того, как обожрусь шашлыка стану, как настоящий бочонок.
— Сонечка, слушайся мужа, — мягко говорит Серафима, снимая с лица красивые солнцезащитные очки, — Эти врачи такие перестраховщики. Если хочется, то надо кушать, а то малыш будет голодным.
С сомнением смотрю на шашлык, на Игната, на Серафиму и не выдерживаю.
— М-м-м, это просто божественно! А кто мясо мариновал?
— Так, Марат Геннадьевич, — рядом возникает улыбающийся Пудель, — В этом деле он профессионал.
Сам Казьменко, одетый в один шорты и футболку, колдует около мангала, переворачивает мясо и о чем-то секретничает с Русланом.
Брат в последнее время
— Марат, хочет предложить твоему брату вести небольшой проект в IT отделе, — наклоняясь ко мне негромко сообщает Серафима.
— Но ему только четырнадцать! Не мал он для работы?
— Не мал, — авторитетно заявляет Игнат, — Мужиком вырастет. Башка у парня хорошо варит, надо развивать и подогревать интерес ребенка. У него отлично развито абстрактное мышление. Далеко пойдет.
— И откуда ты таких мыслей нахватался?! — офигевше застываю с куском мяса в руке я.
Обычно Игнат очень прост в своих суждениях. А тут на тебе — абстрактное мышление.
— Книжки умные читаю, — заявляет он и подкладывает мне в тарелку помидорчиков, — Ты кушай-кушай.
Зависаю на мгновение не в силах воспроизвести в мозгу визуал читающего Зебла и недоверчиво спрашиваю:
— Серьезно?
Сидящий рядом Пудель буквально взрывается от хохота и, глядя на то, как он угорает, Серафима и Янка тоже начинают тихонечко хихикать.
— Похоже, господин Зебл очень серьезно готовится к роли отца, — полушепотом замечает Яна, — У вас точно девочка?
— Точно.
— Ох, и не завидую я тебе Сонечка, — авторитетно заключает Серафима Альбертовна, — Игнат будет сумасшедшим папашей.
Вот не могу ни согласиться.
Он уже свихнулся.
Носится со мной, как с хрустальной вазой.
А с другой стороны…
Жую мясо, жмурюсь на ласковом майском солнышке и думаю только о том, как же хочет сейчас сожрать что-нибудь сладенького, а может кисленького…и того и другого и… побольше.
Хорошим он будет отцом!
Самым лучшим.
А я как всегда сглажу и смягчу острые углы. Ведь в жизни не бывает все гладко. Мы периодически сталкиваемся с трудностями и вместе их преодолеваем. Иногда ругаемся, потом приятно миримся, решаем проблемы и строим планы. С уверенностью и жадным энтузиазмом смотрим в будущее.
Это жизнь.
И я безумно рада что, разделяю еще с любящим и любимым мною человеком.
— Ты чего загрустила, — Игнат садится рядом на корточки, гладит мой живот, — Все хорошо?
— Кисленького хочу, — мурлычу я, ластясь к нему точно кошка.
— Лимончика не дам, — напоминает муж, — У тебя аллергия.
— Яблочка хочу, — капризно надуваю губы я, — Зелененького с дерева, как в детстве.
— Где ж я тебе его возьму?
— А где ты вчера щавель взял?
— Ободрал грядку у соседки. Она теперь проклянет меня.
— Она не узнает, — шепчу, ласково понижая тон.
— Точно? — шепчет в ответ и легко целует в губы.
— Точно.
Конец