Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!
Шрифт:
Прочитав их, Прохор бережно сложил листок пополам и убрал к себе в карман, чувствуя, как на щеках остаются мокрые дорожки скупо капающих из глаз слез…
24 июня 1709 года от Р. Х.
Полтава
Ровные ряды солдат в зеленых мундирах необычного покроя входили в раскрытые ворота города, следом шли возы с ранеными и мертвыми воинами, за ними медленно втягивались подводы с орудиями.
Пришедшее в город подкрепление встретил сам комендант города –
– Полк Русских витязей прибыл в подчинение коменданту города! – отрапортовал Прохор стоящему напротив него начальству, после того как последний воин замер в шеренге перед воротами.
– Хилые воины пошли у великороссов, – с сарказмом сказал казак, смотря на запыленную форму витязей.
– Да? А вы пошлите кого-нибудь под балку съездить, что в восьми верстах отсюда, – спокойно сказал майор Митюха, лишь карие глаза его опасно сузились. – Глядишь, мнение-то и поменяется.
– Посмотрим, никуда не денемся, – заверил Прохора казак, подзывая к себе кого-то из ближайшего окружения.
– А что, здесь уже нет коменданта, раз кто-то берет на себя смелость без его слова что-то решать? – удивился командир витязей, смотря в глаза полковнику Келину.
– Нет, комендант здесь есть, просто Иван немного забылся, – хмыкнул полковник, глядя, как казак покрывается алой краской.
«Неправильное начало какое-то, – вздохнул про себя Прохор. – Надо будет исправлять. Обязательно надо исправлять!»
– Позволите лично посмотреть, что там такого увидели, хм, витязи, господин комендант? – спросил казацкий полковник у своего командира.
– Конечно, господин полковник, думаю, сегодня шведов ждать не следует, так что можно позволить себе легкую прогулку, – улыбнулся Келин, поворачиваясь к полковнику. – Пожалуй, нам стоит пройти ко мне в кабинет, майор. Ваших людей проводят на постой.
Митюха ничего не сказал, лишь кивнул. Повернувшись к своему полку, посмотрел на заместителя, капитана Панова, который только качнул головой: мол, я все понял. Рука Прохора медленно опустилась в карман, нащупала клочок бумаги и сжала его, чувствуя, как проходит начавшаяся было дрожь.
«Успокойся!» – приказал сам себе витязь, поднимаясь с полковником Келиным вверх по улицам города.
– Напра-во, шагом марш! – скомандовал за спиной Прохора его заместитель, переговорив с подошедшим к нему квартирмейстером.
Колонны витязей пошли в ногу за капитаном, каждый из молодых воинов смотрел перед собой, думая о чем-то своем. Лица витязей, полные решимости, заставляли встречающих их горожан и солдат осажденного города отводить глаза.
Между тем Прохор шел за комендантом города и думал о том, что передал ему царевич в тот момент, когда отъезжал от бригады, поворачивая на дорогу, ведущую в Азов.
– Пойдем со мной, Прохор, проводишь меня перед долгой дорогой, – улыбнулся витязю его высочество, пуская коня в сторону от неторопливо движущихся войск.
–
Пыль взлетала маленькими облачками из-под копыт пары медленно едущих коней, тут же оседая обратно. Ровные шеренги солдат шли по Смоленской дороге, весело перешучиваясь по пути, кто-то запел походную песню, тут же подхваченную десятками голосов.
– Красиво поют, – сказал царевич Алексей, о чем-то задумавшись.
– Да, это они умеют, – улыбнулся Прохор, смотря, как наравне со всеми поют и его витязи, поддерживая звонкими мальчишескими голосами хриплые голоса мужиков.
– Знаешь, Прохор, я ведь уезжаю на довольно продолжительное время и сам не знаю, когда вновь окажусь в России, – внезапно перевел разговор на другую тему царевич. – Да и в дороге многое может случиться, всего не предусмотришь…
– Ты обязательно скоро вернешься, Старший брат! – горячо возразил полковник, старающийся всегда называть царевича только как младший витязь своего старшего собрата. Есть в этом что-то… родное.
– Да-да, конечно, – грустно улыбнулся Алексей, смотря в настороженные глаза своего друга, ставшего таким родным, что придуманное когда-то слово стало не таким уж и выдуманным. – Но я хотел бы тебе кое-что сказать.
– ?
– Не смотри так, Прохор, а то меня дрожь пробирает. Ничего такого, о чем ты думаешь, я тебе не скажу, потому что не знаю, а вот кое-что по предстоящей кампании тебе поведаю, открою тайну, если можно так выразиться, – сказал Алексей, глядя в обеспокоенные глаза командира витязей. – Возможно, что, как только бригада прибудет в расположение войск, вас отправят на помощь осажденному городу…
– Какому городу? – удивился Прохор.
– Узнаешь, не это главное, просто знай, что такой поворот возможен и наиболее вероятен. Но и это еще не все. Я дам тебе письмо, которое тебе надо будет открыть, как только ты окажешься за стенами города, причем там, где не будет никаких лишних глаз и ушей, но никак не раньше, – сказал царевич, глядя ему в глаза.
– Но почему? Разве нельзя сразу сказать…
– Нет! – резко оборвал младшего Алексей, устало потирая виски кончиками пальцев. – Есть много вещей, о которых стоит узнавать только тогда, когда приходит их время.
– Как скажешь, Старший брат, – склонил витязь голову перед царевичем, внимательно глядящим на него.
– Я хочу, чтобы ты знал, Прохор: я люблю каждого витязя, как родного брата, и стараюсь делать для них все от меня зависящее, – сказал Алексей.