Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!
Шрифт:
В это время под холмами, в третьем батальоне Астраханского полка, молодое пополнение, затаив дыхание, слушает рассказы ветеранов, предвкушая, как окунется в сладостное безумие сражения. Ореол величия русского оружия влечет и манит почище злата!
Раздалась едва слышная команда: «Ставь рогатки!» Брусья выносят на пару саженей перед первой шеренгой, пара солдат придерживает концы деревяшки, а те, кто нес пики, сноровисто вставляют их в специальные выемки, сразу закрепляя между собой при помощи железных крючьев в торцах брусьев.
– Хорошо, что отец позаботился о рогатках,
– Может, и не сметет, но ряды смешает точно, – согласился фельдмаршал. – Должен заметить, ваше величество, кавалерия с течением времени играет все меньшую роль в сражении, она не выполняет того предназначения, которое было у нее раньше.
– Это почему, позвольте узнать? У нее те же задачи, что и раньше, просто навыки нуждаются в большей отработке, тактические построения нужны не для красоты – для эффективности.
– Пусть так, но если есть достаточное количество орудий и пехоты, то кавалерия не страшна в открытом бою.
– Именно в открытом бою она не так страшна, как раньше. Но коммуникации или фуражиров пощипать она способна знатно. Не забывайте и о том, что колонны на марше уязвимы, значит, атаковать с наскока пехоту не столько желательно, сколько необходимо, – поправил я фельдмаршала.
Первая линия выстроилась за рогатками. Первая шеренга встает на колено, вторая замирает над ней, третья – в шаге от второй. Впереди, на расстоянии в пару сотен саженей, застыли неровными, куцыми ядрами одетые в стальные кирасы витязи. Молодые воины приготовились вести отстрел идущего врага.
Конница турецкой армии их проигнорировала, продолжая расходиться в стороны. Степняки, собранные под знаменем великого визиря, грозно кричали восхваления Аллаху, размахивали саблями, кто-то вовсе достал лук со стрелами и попытался стрелять в шеренгу гяуров, но, получив кулаком в глаз от сотника, убрал лук обратно. Приказа атаковать не поступило.
Помню, когда-то мне приходилось сидеть за хрониками английских колонизаторов в Африке, изучать действия жителей Туманного Альбиона при столкновениях с туземцами. В основном бои велись в соотношении один англичанин на пятнадцать-двадцать туземцев. Почти все столкновения заканчивались победами англичан, которые несли ничтожно малые потери от оружия туземцев.
Но мне запомнился один случай, когда в конце XIX века зулусы вырезали полк (!) английских джентльменов, имеющих на вооружении три (!) пулемета Максима. Этот эпизод продемонстрировал закономерность, применимую к любой армии: когда войска начинают недооценивать врага, зазнаваться и кичиться прошлыми победами больше, чем заниматься боевой подготовкой, они проигрывают ему.
Вождь туземцев выставил против восьмисот англичан около пяти тысяч воинов, за редким исключением вооруженных костяными копьями и луками со стрелами. Лишь у некоторых воинов имелось железное оружие.
Английский полковник выстроил войска в полковое каре с тремя пулеметами по центру. Полевой артиллерии в полк не придали – не посчитали нужным. Ни к чему она в войне против туземцев, у которых ни крепостей, ни собственной артиллерии нет. Английское каре замерло на месте, дожидаясь нападения.
Вождь,
Туземцы не выдержали свинцового дождя, началось паническое бегство. Воины падали на сухую африканскую землю с перебитыми ногами, распоротыми кинжальным огнем пулеметов спинами, размозженными головами…
Только англичане не успели порадоваться: с флангов и тыла на них выходили новые отряды туземцев, с яростным остервенением лезущие на плотный строй. Перебросить пулеметы полковник не успел. С тыла атакующие расстреливали англичан из примитивных луков, оказавшихся более скорострельными, чем ружья белокожих завоевателей. Строй алых мундиров быстро сломался, лишившись монолитности и непобедимости. С поля боя не ушел ни один солдат Туманного Альбиона.
К чему, собственно, я вспомнил об этом? Сегодняшняя тактика великого визиря почему-то напомнила мне «удар быка» африканского вождя, когда приходится жертвовать частью войска для полного уничтожения врага. Положение у нас лучше, чем у англичан, да и рельеф местности играет в нашу пользу, но уж больно ненормально ведут себя конники Балтаджи. Или они отморозки? Непонятно.
Между тем витязи начали постепенно отходить назад, меняя позиции по выработанной за последние дни схеме. Каждая рота действует отдельно друг от друга, однако уловить общую закономерность в движении можно. Построение цепями – наиболее оптимальная и действенная тактическая формация стрелковвитязей! Их быстрые, рваные перемещения по сектору путают врага. Глянув на фельдмаршала, я увидел, что он с интересом наблюдает за их перемещениями – видимо, тактика витязей пришлась ему по душе. Говорят, медлительный, медлительный, а вон как глаза загорелись!
Воинский устав позволяет командирам самим выбирать тактику боя, если соединение не занимает какое-либо положение в общем строю, например в полку. Получается, что капитаны и лейтенанты изощряются как могут, лишь бы не подставить солдат под удар кавалерии и в то же время выполнить приказ командующего.
Часто слышатся хлопки мортирок, их снаряды падают в наступающие ряды турецкого войска, подошедшего к русским позициям. Витязи раз за разом отстреливают приготовленный боезапас и быстро меняют позицию, постепенно смещаясь назад. Стрелковые команды прикрывают мортирщиков, с завидным упорством выпускающих малые «кубышки» по разномастной многоликой толпе.
Но долго продолжаться избиение не может. Стрелы, пущенные турецкими лучниками, за редким исключением долетают до витязей, но почти всегда отскакивают от кирас; лишь дюжину раз деревяшки упали не на гребенчатые шлемы или кирасы, а в ноги, легко ранив витязей. Воинов сразу подхватывали под мышки собратья и чуть ли не бегом доставляли к лагерю.
Равнина перед холмами оказалась на поверку крайне неровной, с ямами и овражками, опасной для коней: переломать ноги в зарослях жеребцам проще простого! Этот фактор играет нам на руку: у нас конницы от силы тысяч восемнадцать наберется, а у турок ее раз в восемь больше.