Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!
Шрифт:
Когда я поговорил с отцом о том, что нам необходимо наладить подготовку морских офицеров, причем на порядок превосходящих имеющихся у нас сейчас, он взялся за дело с таким рвением, что мне стало страшно за тех морских волков, которые согласились стать учителями для юнцов, собираемых по всей России. А как Петр умеет «строить» людей, прекрасно известно из истории, поэтому за этот «фронт» я был полностью спокоен.
Вот только про сами корабли я, к сожалению, мало что знаю. Увы, все в голове не удержишь. Поэтому целиком и полностью положился в этом вопросе на
Но время мечтаний и грез проходит, поэтому я просто вынужден был убрать шпагу в ножны, висящие на набедренной портупее, и отправляться в дорогу – обратно в Рязань, а потом в Азов, благо чуть больше месяца у меня в запасе есть. Вот только дорога… М-дя, ничего не скажешь. Хотя почему бы нет? Решено, основной конвой отправлю в Азов, со всеми бумагами, пока ненужными мне, а сам с десятком отправлюсь верхами в Рязань, тогда точно должен успеть вовремя.
Ополоснувшись в принесенной теплой воде, оделся и пошел завтракать, чувствуя, что еще нескоро смогу вот так непринужденно и беззаботно посидеть без дела, ведь получается, что с этого момента и так постоянно напряженная жизнь стала еще более… серьезной, что ли, – даже не знаю.
4 апреля 1709 года от Р. Х.
Талая лощина
Нет ничего хуже, чем неизвестность, нет ничего неприятнее, чем неизвестность. Порой именно из-за этой, казалось бы, невинной «неизвестности» люди совершают роковые поступки, которые через десятки поколений обрастают такими фактами, что становятся воплощениями зла и порока. Можно было бы, конечно, с этим поспорить, но хочу заметить, что это мое сугубо личное мнение, так что пусть каждый думает сам за себя.
Одиннадцать пар фигур замерли напротив друг друга, обнажив обернутые толстой кабаньей кожей длинные кинжалы. Рядом с двумя шеренгами воинов, замерших в ожидании команды, стояли три человека, одетых в такую же, как и у воинов, темно-зеленую форму непонятного покроя, пошитую из армейского сукна, из которого шьют мундиры русским солдатам. У каждого из людей на палец был надет небольшой серебряный перстень с изображением арабской цифры и незамысловатой надписью «Верность обязывает!».
– Уже шесть месяцев прошло, Кузя, – в сотый раз проговорил один из трех человек, теребя в руках кожаные перчатки.
– Знаю, но они не готовы, Артур, – также в сотый раз ответил другой человек, задумчиво смотрящий на неподвижных воинов.
– Да ты посмотри, что они могут делать! Никто в мире такого не может! – чуть громче сказал первый наблюдатель.
– Алексей ждет от них лучших результатов, а не показной готовности, Артур, поэтому они должны еще тренироваться.
– Но ведь они уже усвоили все то, что дали им наставники, ты же сам наблюдал
– Нет, время «волков» еще не пришло, да и Алексей сказал, что они еще не готовы и им не хватает навыков по лазанию, – спокойно ответил Кузьма.
– Раз так его высочество сказал, то ладно, но ведь они нужны уже в скором времени. Насколько было бы проще, если бы командование противника было уничтожено перед генеральным сражением! – кровожадно заметил Артур, продолжая теребить перчатки.
– Да, было бы неплохо, но, к сожалению, Алексей прав: они еще не готовы, им придется еще пару месяцев готовиться, а потом еще пару месяцев выполнять задания от легкого к сложному, чтобы эти навыки отработать, – заметил Кузя, недовольно нахмурившись. – А может, и пару лет. Да и нельзя их против полководцев пускать: не дай бог, враги так же действовать начнут.
– Да, не хотелось бы, чтобы наши враги до такого додумались, – согласился с выводами Кузьмы Артур.
– Что ж, тогда распускай ребят, пусть идут отдыхают, им сегодня за пять часов проверки хорошо досталось! – улыбнулся третий человек, сняв с головы треуголку.
– Ты прав, Саша, – согласился с ним поручик, подавая знак кому-то за спиной.
Прозвучал легкий проигрыш трубы, и одиннадцать пар юношей, больше полугода совершенствовавших свои навыки сражения и скрытого перемещения в этом тайном лагере, повернулись к выходу с утоптанной десятками ног площадки.
– Шагом марш! – прозвучал приказ неизвестного командира, и «волки», подняв левую ногу, двинулись вперед, не оборачиваясь и не глядя по сторонам.
– Думаю, и нам пора трогаться в обратный путь; если поторопимся, то успеем к ночи в трактир, – тихо предложил Артур, провожая взглядом молодых воинов.
– Да, наш Алексей скоро в Рязань должен прибыть, нехорошо заставлять ждать наследника престола, – улыбнулся Александр, прищурив глаза от падающих ему на лицо лучей солнца.
– Тогда можно выдвигаться, – заключил Артур.
– Только после того как поедите, господа, не раньше, – заметил Кузя. – Я же пока задержусь здесь, надо готовить места для пополнения, как и предполагал царевич.
– Согласен поужинать, но только при одном условии, – сказал помещик.
– При каком же? – поинтересовался начальник центра подготовки «волков».
– Никакой выпивки! А то получится как всегда: за первой чарочкой – еще одна, а за той – еще, и так, пока под стол не упадем, – серьезно заметил Александр. – А нам в Рязань поскорее попасть надо будет.
– Хорошо, будет только разбавленное вино, – безапелляционным тоном сказал Кузьма, показывая одному из слуг на пальцах цифру «три».
Через десять минут три друга сидели в небольшой уютной комнате, за накрытым простой, но сытной снедью столом, посередине которого стояла пара кувшинов с вином. Помня предостережение друзей, Кузьма специально приказал не подавать «горячительных» напитков. Да и в последнее время желание употреблять что-то выше градусом, чем вино, заметно упало, словно бабка отшептала…