Посты сменяются на рассвете
Шрифт:
Утром во дворе казармы выстроился весь батальон. Феликс Обрагон объявил, что, согласно приказу командования, коронель Артуро переводится на новое место (он не сказал, что уезжает из Испании, — сам не хотел примириться с этим). Андрей крепко обнял и поцеловал каждого из своих бойцов.
Божидар по-медвежьи облапил, стиснул:
— Хоть ты есмь этот велик... как оно?.. бюрократ, но я тебя полюбил, мио мальчик. Возьми меня с собой.
— Это невозможно.
— Зашто?
—
— Я же говорил: бюрократ. Тогда я с утра ухожу из этой компании.
— Не смей говорить глупости! — разозлился Андрей.
— Решено, мио друже, — спокойно сказал Радмилович. — Ухожу в еданесту интербригаду, к Клеберу, в батальон имени Эдгара Андре. У них тамо немцы и скандинавы, а югославов мало. Пусть будет на едан герой больше! — Он постучал себя по груди. — Но мы с тобой, друже, обвезан... обязательно увидимся!
Лаптев и Феликс снова стали перед шеренгами бойцов.
— Я желаю вам новых успехов и побед в боях за свободу Испании! — сказал Андрей, и Лена перевела его слова.
— А мы говорим вам, советский брат и советская сестра: мы и республика вас не забудем! Друзья узнаются в беде!
Андрей поднял над головой сжатую в кулак правую руку:
— Но пасаран!
— Но! Но! Но! — ответили солдаты.
— Пасаремос! — вскинул он снова кулак.
— Си! — стократно умноженным голосом рявкнул в ответ отряд, и над рядами грозной мускулистой стеной поднялся частокол рук.
И Андрей подумал в тот момент: пусть он не очень-то хорошо выучил за эти месяцы испанский язык, пусть немного ему довелось сделать для республики, но Испания и судьба каждого из этих парней стали частью его судьбы. Наверное, это и есть то чувство, которое определяется словом «интернационализм». И еще подумал: эти месяцы многому его научили. Опыт Испании обязательно пригодится в будущих боях с фашизмом...
Прощай, Испания!..
16
Привокзальная Комсомольская площадь была заполнена народом. Даже остановились трамваи. Где-то в центре площади ухал оркестр. Кто-то выступал с грузовика, затянутого по бортам в кумач. Над толпой покачивались флаги и лозунги.
Андрей читал: «Слава отважным хетагуровкам!», «Советскому Дальнему Востоку — тепло заботливых девичьих рук!», «Москва гордится вами, комсомолки!». И снова: «Да здравствуют последователи Хетагуровой!»
— Кто это такая, Хетагурова?
Парень, оказавшийся рядом, посмотрел на него как на марсианина. С подозрением оглядел необычное одеяние, берет, мохнатое одеяло через плечо.
— Ладно, разберемся. — Андрей двинулся сквозь толпу.
У входа в метро остановился. Спросил:
—
— Спасибо. Он совсем легкий. — Взяла у него. Подняла на Андрея глаза. Они наполнились слезами. — Спасибо за все... Вот и все.
— Может быть, я позвоню тебе?
— Хорошо.
Она махнула рукой и быстро зашагала к эскалатору. Уже затерялась в толпе, когда он сообразил: она не дала телефон, он не знает ее фамилии.
— Лена! Лена! — Он бросился следом за нею. Но голубая лента, охватившая ее русые волосы, уже мелькала где-то в самом низу лестницы.
С площади под свод станции метро доносилась медь оркестра.
Андрей взбежал на третий этаж. Хотел позвонить, но дверь в квартиру оказалась незапертой. Он пошел по коридору, цепляя тазы, горшки и коляски. Открыл дверь в комнату.
За обеденным столом ополаскивала чайные чашки маленькая седая женщина.
— Здравствуй, мать!
Он отбросил в сторону чемодан, скинул с плеча скатку. Шагнул к ней, обнял.
Мать припала к нему. Затряслась в беззвучном плаче.
— Ну, мать!.. Вот я и вернулся. Кончилась моя командировка!
Она подняла заплаканное лицо:
— Здоровый? Не ранен?
— Что ты, мать! С чего ты взяла? Обычная поездка, только немного подольше...
— Знаю, сынок, какая обычная... Догадалась, когда стали приносить твое жалованье, а потом бесплатную путевку на курорт дали. — Она ладонями отерла глаза. — А сегодня и в газете прочитала...
— Что? Где?
Мать протянула ему «Правду».
Он пробежал глазами по заголовкам:
«Обзор военных событий в Испании: атаки мятежников отбиты на всех фронтах»; «Миллионная антивоенная студенческая демонстрация в США»; «Новые японские дивизии в Маньчжурии»...
Нет, не то.
«Девушки-добровольцы едут на Дальний Восток»; «Весенний авиационный праздник»...
— Вот же, вот! — Мать перевернула страницу.
И он прочел:
«О награждении командиров, политработников, инженеров и техников Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР. За образцовое выполнение специальных и труднейших заданий правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и проявленный в этом деле героизм наградить: « Орденом Ленина...»
И в колонке знакомых и незнакомых имен и фамилий он нашел:
« ЛаптеваАндрея Петровича, капитана...»