Посвящение в герои
Шрифт:
— Идет! Идет, черт бы его побрал!
Лавров приложил к глазам бинокль и увидел, как со стороны деревни к ним, не торопясь, приближается маленький караван из трех верблюдов. На переднем сидел человек. Прошло несколько минут, и караван поднялся на холм.
— Наконец-то! — воскликнул Лавров. — Мы уже думали, что ты решил там остаться и до конца жизни торговать кожами!
— Торопливость могла вызвать подозрения, — невозмутимо ответил Анисимов. Он выглядел усталым, но довольным. — На Востоке не торопятся. Надо было выпить чаю, попрощаться с хозяевами…
— Ладно,
— Если бы не приняли, я бы сейчас с вами не разговаривал, — ответил капитан. — Все прошло нормально. И знаете, что было самым трудным? Объяснить, почему я собираюсь ехать за кожами в Харардере, а не куплю их здесь. Так что мне пришлось-таки сделать одну покупку, — и он кивнул на верблюда, шедшего последним. Только сейчас разведчики заметили погруженные на него тюки.
— Это здешняя верблюжья кожа, — пояснил Анисимов. — Если будет сильно мешать, можно ее просто выбросить. Но может пригодиться во время ночевок. Кочевники строят из нее свои палатки — акалы.
— Деньги все потратил? — с напускной суровостью спросил Лавров.
— Никак нет, шеф, — ответил Анисимов. — Сотня долларов, правда, ушла на эту кожу, но вторую сотню я привез обратно.
Вся первая половина этого дня у Лаврова и Горшенина ушла на то, чтобы научиться управлять «кораблями пустыни». Однако верблюды оказались существами более покладистыми, чем лошади, и спустя несколько часов оба разведчика овладели навыками погонщиков. После этого темп движения увеличился. За этот день они прошли около восьмидесяти километров и вышли к крохотному роднику, прятавшемуся в финиковой роще. Вся земля возле родника была истоптана копытами, в воздухе стоял густой запах овец — видно, только что отсюда ушло большое стадо. Тут Лавров осознал еще одну опасность, которая им угрожает.
— Больно много народу здесь возле воды толпится, — сказал он. — Того и гляди кто-нибудь еще пожалует. Надо бы нам со старшим лейтенантом тоже заняться маскарадом и обзавестись какой-нибудь легендой. Может, станем твоими телохранителями?
— Да, я тоже об этом думал, — признался Анисимов. — Если будем ехать, как сейчас, обязательно кого-нибудь встретим, и тогда без стрельбы не обойтись — в вас за версту видно «белых шакалов», как здесь любят выражаться. Но твое предложение, майор, не пройдет: какие же вы мои телохранители, если по-арабски ни слова сказать не можете? Нет, надо придумать что-нибудь другое…
Он подумал несколько минут, наблюдая за тем, как Горшенин доставал и разжигал примус и ставил на огонь котелок, потом уверенно произнес:
— Кажется, есть подходящий вариант. Пусть вы будете важными людьми из… ну, скажем, из Пакистана. И направляетесь на юг, чтобы встретиться с истинными мусульманами, своими братьями по вере из Союза исламских судов — он тут контролирует южные провинции Сомали. Говорите вы на одном из пуштунских языков, арабский знаете плохо. Да, так может сойти…
— Как же мы сойдем за пуштунов, если ни слова на этом языке
— Так ведь местные тоже его не знают, — успокоил его Анисимов. — Обменяетесь с майором парой фраз на каком-нибудь языке «каля-маля» — и все.
— Я на татарском могу говорить, — сообщил Лавров.
— А я немного говорю по-чеченски, — добавил Горшенин.
— Это то, что надо, — кивнул специалист по Африке. — Осталось найти вам подходящий прикид. Настоящих фута бенадир — одежды, которые носят местные, — у нас нет, но кое-что найдем.
Он порылся в своем рюкзаке и извлек оттуда два куска серой ткани.
— Вот, завернитесь, — предложил капитан, протягивая ткань товарищам. — Да нет, не так: начинать надо с головы…
Под его руководством разведчики облачились в восточную одежду и оглядели друг друга.
— Ну, и на кого я сейчас похож? — спросил Горшенин тоном Винни-Пуха, собравшегося лететь на шарике за медом. — Похож я на богатого пакистанского торговца, жаждущего помочь братьям по вере?
— Нет, ты похож на коварного русского волка, который облачился в овечью шкуру, — отвечал Лавров. — Да и я, наверно, тоже.
— А вы физиономии очень-то наружу не выставляйте, — посоветовал Анисимов. — Сидите себе, углубившись в молитву, и все. Нате вам еще четки для полноты картины.
— Ладно, все равно ничего лучше не придумаем, — заключил Лавров. — Ну, думаю, на сегодня маскарада хватит, можно снимать эти одеяла и заняться делом. Тебе, Кирилл, кстати, надо не забыть контрольный сигнал передать.
— Нет, так не пойдет, — запротестовал Анисимов. — Если хотите научиться носить чужую одежду, надо начинать сейчас. На ночь снимете.
Лавров с Горшениным нехотя согласились. Разведчики поужинали, Горшенин провел сеанс связи, и они собрались укладываться спать. И тут в ночи послышался звук, который они не слышали уже два дня: это был шум автомобильных моторов.
— Может, спрячемся? — спросил Горшенин, кивнув на ближайший овраг.
— Все равно не успеем, — покачал головой Лавров. — Вещи вон все разбросаны… Нет, надо встречать гостей. Заодно и легенду проверим.
Вершины ближайших холмов осветились светом фар, а затем одна за другой три машины спустились к роще. Захлопали дверцы, и к стоянке разведчиков подошла группа сомалийцев. Сразу было понятно, что это не бедные кочевники: на прибывших была не традиционная одежда, а штаны и пестрые рубахи. А главное — у каждого в руке был автомат.
При виде гостей Анисимов встал и приветствовал их вначале по-арабски, а затем на сомалийском. От толпы отделился негр с массивной золотой цепью на шее — как видно, предводитель. Между ним и капитаном завязался оживленный разговор. «Прокатит или нет? — напряженно размышлял Лавров, разглядывая приезжих. — И если не прокатит и начнется заварушка, сумеем ли мы всех их уложить? Должны суметь…»
Тут Анисимов обернулся к своим товарищам и что-то сказал. Лавров понял, что он их представляет главарю и надо как-то отреагировать.