Посвященный
Шрифт:
– Тогда поехали, покажешь дорогу.
Он легко вскинул пискнувшую гречанку в седло, запрыгнул сам и рысью понесся с базара. Следом бежали двое юношей - они оказались братьями Илоны. Один брат остался со служанкой.
Вскоре Илона ткнула изящным пальчиком в большой дом из белого камня, возвышавшийся над высоким забором. Весь забор перевит лозой винограда. У ворот Одоевский спрыгнул с Орлика и бережно снял с коня девушку. Она покраснела пуще прежнего - ей очень понравились крепкие руки этого русского офицера, с большим трудом
Заведя Орлика в широкие дубовые ворота, Алеша отдал поводья одному из братьев.
– Поставьте, пожалуйста, в тенек.
– Ты охраняй нашего Орлика - обратился он к Снежку.
Тот согласно наклонил свою лобастую голову.
Вышедшей красивой женщине, оказавшейся матерью Илоны, девушка представила Алешу. Аврора - так звали женщину, предложила юноше подняться наверх.
– Муж находится на втором этаже - произнесла она извиняющемся тоном.
Алеша поднялся вслед за ней.
Хозяин, Николас Костакис, удачливый виноторговец и богатый землевладелец, лежал беспомощный на кровати под балдахином. Нынешнее положение ужасало этого мужественного человека - бедная жена, дети, они то, чем заслужили такой удар судьбы. Мало того что он навсегда прикован к постели, так еще и любое движение доставляло ужасные боли в крестце. Если у него перелом позвоночника - он обречен и Николас, в который раз с нехорошим интересом посматривал на два кремневых пистолета в богатой серебряной насечке, висящих у него над головой на ковре.
Внезапному визиту русского офицера он поразился чрезмерно. Представившись, Алеша объяснил цель своего появления.
Грек, мягко говоря, удивился. Его смотрели лучшие лекари Скопье - солидные и уважаемые люди А тут какой-то юнец заявляет о том, что может помочь. Бред, но утопающий хватается за соломинку. Так и сейчас - Николас рассудил, а что он собственно теряет, на кону его здоровье и благополучие всей семьи.
– Юноша, если вы меня поставите на ноги, я осыплю вас золотом, моя благодарность не будет иметь границ.
– Здоровье дороже всего на свете, жаль что мы поздно об этом вспоминаем.
Выслушав хозяина, Алеша попросил перевернуть его на живот. Аврора тот час кликнула сыновей и те, под стоны и крики больного, выполнили просьбу юноши.
– Госпожа, мне понадобится твореное вино, полотенце и чистая простынь.
Когда все доставили в спальню, Алеша попросил раздвинуть шторы на окнах и выйти всех вон.
Сняв китель, помыл руки водкой, а затем приступил к осмотру больного грека. Щипками определил границу онемения тела, затем настроился на особое зрение. Биополе Николаса оказалось чистое, ровное, прерывавшееся в одном месте - в крестце.
Изменившимся взором Алеша стал осматривать позвонок, принялся за его лечение - потребовался минимум энергии, костная ткань срослась и зарубцевалась на глазах.
– Так, что у нас внутри - слава Богу, спинной мозг не поврежден, зато главный нерв
– Ну-с приступим.
Сращивать нерв - не воробьями фигушки показывать. Во-первых, сам процесс медленный, требует много энергии и, вдобавок, особой ювелирной точности.
На всю операцию Алеша затратил не менее трех часов. Он добился главного - нерв срощен. Обессиленный Алеша опустился на скамью у стены и бездумно глядя в окно, просидел около часа. Встрепенулся от дикого голода - организм требовал возмещения потраченных калорий.
Подойдя к кровати, обнаружил грека спящим - довольно хмыкнув, Алеша вышел из спальни. Его встречали все домочадцы, они не решались спросить юношу о результате и смотрели на него в волнении, с тайной надеждой. Алеша улыбнулся:
– Все хорошо, ваш отец через дня три-четыре бегать будет.
Что тут началось - бешеный взрыв эмоций, писк женщин, могучий крик сыновей. Одоевский думал что его в первые минуты разорвут - каждый хотел обнять русского волшебника.
Наконец народ успокоился, Аврора, обратив внимание на бледность юноши, спросила, что с ним.
– Издержки лечения, госпожа, отдал много сил, можно попросить у вас корочку хлеба, есть хочется, сил нет терпеть.
Мать с дочерью охнули:
– Ну, конечно, да что же мы глупые стоим, немедленно за стол - и потащили Алешу в трапезную.
За обильным столом он не приглядывался к изыскам кулинарии - лопал все подряд, налегая в основном на мясные блюда. Греки только восхищенно цокали языком и подкладывали Алеше новые куски. Запив неимоверное количество снеди добрым кувшином виноградного вина, литра на три, юноша не без помощи хозяев выбрался из-за стола.
– Мне с часик отдохнуть?
– пролепетал он, засыпая на ходу.
Браться заботливо поддерживая гвардейца под локотки, отвели его в гостевые покои и уложили спать, предварительно сняв с него сапоги.
Алеша ничего не чувствовал - он спал. Его организм, не окрепший в новом состоянии Посвященного, требовал отдыха. Одоевский проспал до вечера. Проснувшись, оделся и сходил проведал больного.
Грек дрых сном младенца, очевидно не просыпался. Алеша придвинув табурет к кровати, провел лечебный сеанс, удивляясь своей огромной внутренней энергии. Золотые искорки сыпались с его ладоней на спину больного, но не обжигали.
Проведя получасовой сеанс, Алеша выйдя из помещения наткнулся на Илону, явно его поджидавшую.
– Что с отцом?
– не удержалась от вопроса девушка.
– С ним все в порядке - спит.
– Господин офицер говорит правду?
– лукаво сверкнула глазами красавица.
– Конечно правду, зачем мне врать - возмутился юноша.
Илона стремительно подбежала и жарко поцеловала Одоевского в губы. Алеша не удержался, обнял гречанку - молодых людей просто бросило в объятия друг другу. После нескольких страстных поцелуев Илона мягко отстранила Алешу от себя.