Посвященный

Лошаченко Владимир

– Ага - подумал Алеша, а лечь в постель с мужчиной может, это ничего - вот она вывернутая женская логика.

Не выдавая своих крамольных мыслей, юноша кивнул в знак согласия.

– Тогда я один сбегаю, окунусь.

Прохладная вода освежила и взбодрила его. Немного просохнув, оделся и вернулся к Илоне.

Природа все-таки на всех действует благотворно - вон и накидку сняла, расстегнула пару пуговичек на блузке. Алеша все не мог налюбоваться на девушку, стараясь не изойти слюной. К тому же она его провоцировала,

явно специально - то бедром заденет, то к нему сидящему подойдет и наклонится так, что великолепная грудь перед глазами - ну какой нормальный мужик выдержит подобные издевательства. И если бы не лечение ее отца, давно бы овладел гречанкой, при первом удобном случае.

Илона прекрасно видела страдания Алеши, но как и большинство женщин в этих случаях, наслаждалась своей властью. Конечно, до поры, до времени.

Ее прекрасную фигуру не могли скрыть никакие пышные юбки.

– Богиня - подумал Одоевский.

– Илона, я хоть и не видел тебя в первозданном виде, но уверен с тебя нужно ваять скульптуру.

Девушка не поняла половины сказанного, но в ответ важно кивнула. С хитринкой и ложной скромностью заметив:

– Таких как я полгорода.

Алеша негодующе замахал руками. Внезапно Илона, голосом строгой наставницы спросила:

– Вы почему не едите и не пьете, молодой человек?
– Вы же на отдыхе?

Алеша мигом вскочил:

– Дозвольте поухаживать за вами, сударыня, салфет вашей милости - и с дурашливым видом подал девушке полотенце.

Они с шутками и прибаутками приступили к трапезе. Насытившись и выпив кувшинчик белого вина, Илона предложила, лукаво улыбаясь:

– Пойдем под тент, мой повелитель.

– А это мы запросто, нам только давай.

Взяв из возка покрывало из сшитых шкур косули, легкое и хорошо выделанное, Алеша расстелил его под тентом.

– И стенки опусти, пожалуйста, - попросила Илона.

– Как скажешь, богиня.

Девушка рассмеялась и, взяв его за руку сказала:

– Пойдем.

Зайдем в палатку, еле слышно попросила:

– Теперь раздень меня.

У гвардейца, хладнокровного воина, лучшего бойца 2-го полка, затряслись руки. Он мучился с завязками, застежками и прочими пуговичками уйму времени, а клятая девчонка лишь посмеивалась, даже не думая помогать Алеше.

Наконец последняя юбка упала к ногам. Снимая башмачки с маленьких ножек, Алеша не удержался и поцеловал их. Потом его губы поднялись выше, вот уже и белоснежные бедра девушки в их власти, Илона застонала. Юноша, поцеловав черный треугольник, перешел к упругому животику и уже вишенки сосков у него во рту.

Илона не выдержала - рванула его на себя, увлекая на мягкие шкуры.

– Любый мой, возьми меня, ах....
– Господи, как хорошо, я в раю, не останавливайся, прошу тебя.

Юноша и девушка отдавали в любви все без остатка. Относясь друг к другу с огромной теплотой

и нежностью, они старались доставить наслаждение любому существу и счастливые не замечали времени. Влюбленные прошли через два оргазма, сотрясавшие их тела и не могли насытиться друг другом. Успокоились лишь после третьего.

Тяжело дыша, лежали рядышком, держась за руки. Заметив кровь на бедре девушки, спросил:

– Ты девственница, Илона?

– Была, милый, была - счастливо засмеялась красавица.
– Подожди, я сейчас - и выскочила из палатки.

Вскоре появилась с кожаным ведром и холстинкой - надо замыть, пока кровь не засохла. Алеша вышел, потянулся. Обнял вышедшую Илону, та поцеловала его в щеку.

– Сейчас я не против купания - сообщила красавица и они нагие побежали к воде.

Давно Алеша не испытывал такого единения с природой. Они купались, загорали, любили друг друга, искренне и со всей страстью. Это был праздник жизни, праздник молодости. А еще они разговаривали на различные темы. У девушки оказался острый ум.

Первым о юношеском порыве к живописи, вспомнила Илона. Отдыхая после очередной любовной схватки, она заметила:

– А кто-то хотел меня нарисовать.

Алеша встрепенулся.

– Точно, я совсем с тобой голову потерял.

Усадив любимую на седло Орлика, она уселся неподалеку, пристраивая лист к зеркалу.

Алеша в жизни никогда не рисовавший, ощутил такой необыкновенный подъем и вдохновение, что портрет писался сам собой. Начинающий художник изобразил Илону сидящую на лошади в одной руке она держала копье, другой сжимала поводья.

Через час портрет был готов. Показал его Илоне, приготовился слушать критику в свой адрес. Девушка, издав восторженный писк, бросилась ему на шею.

– Да ты отличный рисовщик - нет, неправильно, она смешно сморщила носик.

– Наверное художник - подсказал Алеша.

– Да-да, художник, - улыбнулась Иловна.
– Одно плохо, в доме повесить нельзя.

– Родители заругают - догадался юноша.

– Ну да - сокрушалась красавица.
– Я ведь на рисунке совсем голенькая.

И не делая перехода, спросила:

– А правда я красивая?
– Ты меня хоть чуточку любишь?

Алеша, оставив портрет, прыгнул к ней, подхватил на руки.

– Конечно, люблю, ты самая красивая, губки как коралл, зубки, словно жемчуг.

Илона, лежа в его объятиях, закрыла глаза и прошептала:

– Продолжай, продолжай, ты так хорошо говоришь.

– Еще немного и она замурчит - пронеслось в голове юноши.

Говоря ласковые слова, он между тем быстро вбежал в палатку, бережно опустив драгоценную ношу на замшевое покрывало. Илона, не открывая глаз, раздвинула ножки и Алеша нетерпеливо вошел в розовое горящее лоно. Они с упоением наслаждались любовными ласками, громко закричав закончили одновременно.